Lyrics Александр Щербина - Сдаюсь. Столица не по мне
Views
201
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Александр Щербина - Сдаюсь. Столица не по мне, and also a translation of a song with a video or clip.
Сдаюсь. Столица не по мне.
Я верю в древнее преданье,
Что вздрогнет всадник на коне
С простёртой пред собою дланью,
И с пеной каменной у рта,
Сметая полчища ОМОНа,
Прибьёт на Красные врата
Рекламный щит: «Сдаю хоромы»...
Не скоро придет судный день.
Пока же с самого рожденья
Я верю в праздничную лень,
В любовь до головокруженья,
В неопалимую нужду,
В холодный жар гостеприимства,
В народов дружную вражду,
В мирскую благодать мздоимства.
Москва! Во дни чумного пира,
Скорбя неведомо о ком,
Я мог бы стать твоим кумиром,
Однако, с «Птичьим молоком»
Впитав иммунитет к обману,
Куда как часто гукал там,
Где быть звездой – не по карману,
А быть собой – не по зубам.
Назад! –
В деревню, в глушь, в Саратов,
В Урюпинск, к чёрту на рога,
От парфюмерных суррогатов
От дармового пирога,
Рвануть в бега, реветь белугой,
Забиться с головы до пят
В какой-нибудь медвежий угол,
Где много пьют и мало спят,
Где куры падают с насестов,
Объевшись пьяного зерна,
Где даже в винном пахнет детством,
Где дверь в домах отворена
Любому, кто сумел добраться,
Где шкет с коронкой под металл
Слывёт певцом блатного братства,
Бренча «Владимирский централ»,
Где ночь морозна – аж до хруста,
Где скуден утренний удой,
Где в милом сердцу захолустье
Я примирюсь с моей судьбой, –
За то любя свою берлогу,
Что, греясь между двух огней,
Не извращенец, слава Богу,
И, слава женщинам, не гей,
Не перепевщик модных блюзов,
Не теле-радио герой,
Не член каких-нибудь союзов,
Не Блок, не Байрон, не другой
Какой трагический поэт,
Познавший рок в младые лета,
Не тот, кто метит в высший свет,
Не тот, кто рвётся на край света,
Не конокрад, чей путь недолог,
Не коновал, чей труд тернист,
Не культурист, не культуролог,
Не мега-энциклопедист,
Не иноверец, не попович,
Не принц воинственных датчан,
Не Робин Гуд, не Робин-ович,
Не шах иранский, не шаман,
Не шамаханская царица,
Не мальчик с дудочкой в руках,
Не раздобревшая синица
И не журавль на бобах,
Не раб заветных трёх желаний,
Не Крузенштерн семи морей,
Не постамент для обожаний
Капризной родины моей…
Не изваян в угоду камню
Ни старцем, ни богатырём,
Ни всадником с простёртой дланью,
Ни (на худой конец) конём,
Благословляю свой удел,
За то, что, не беря за смелость,
Я был собою – как умел.
И был другим – когда хотелось…
Я верю в древнее преданье,
Что вздрогнет всадник на коне
С простёртой пред собою дланью,
И с пеной каменной у рта,
Сметая полчища ОМОНа,
Прибьёт на Красные врата
Рекламный щит: «Сдаю хоромы»...
Не скоро придет судный день.
Пока же с самого рожденья
Я верю в праздничную лень,
В любовь до головокруженья,
В неопалимую нужду,
В холодный жар гостеприимства,
В народов дружную вражду,
В мирскую благодать мздоимства.
Москва! Во дни чумного пира,
Скорбя неведомо о ком,
Я мог бы стать твоим кумиром,
Однако, с «Птичьим молоком»
Впитав иммунитет к обману,
Куда как часто гукал там,
Где быть звездой – не по карману,
А быть собой – не по зубам.
Назад! –
В деревню, в глушь, в Саратов,
В Урюпинск, к чёрту на рога,
От парфюмерных суррогатов
От дармового пирога,
Рвануть в бега, реветь белугой,
Забиться с головы до пят
В какой-нибудь медвежий угол,
Где много пьют и мало спят,
Где куры падают с насестов,
Объевшись пьяного зерна,
Где даже в винном пахнет детством,
Где дверь в домах отворена
Любому, кто сумел добраться,
Где шкет с коронкой под металл
Слывёт певцом блатного братства,
Бренча «Владимирский централ»,
Где ночь морозна – аж до хруста,
Где скуден утренний удой,
Где в милом сердцу захолустье
Я примирюсь с моей судьбой, –
За то любя свою берлогу,
Что, греясь между двух огней,
Не извращенец, слава Богу,
И, слава женщинам, не гей,
Не перепевщик модных блюзов,
Не теле-радио герой,
Не член каких-нибудь союзов,
Не Блок, не Байрон, не другой
Какой трагический поэт,
Познавший рок в младые лета,
Не тот, кто метит в высший свет,
Не тот, кто рвётся на край света,
Не конокрад, чей путь недолог,
Не коновал, чей труд тернист,
Не культурист, не культуролог,
Не мега-энциклопедист,
Не иноверец, не попович,
Не принц воинственных датчан,
Не Робин Гуд, не Робин-ович,
Не шах иранский, не шаман,
Не шамаханская царица,
Не мальчик с дудочкой в руках,
Не раздобревшая синица
И не журавль на бобах,
Не раб заветных трёх желаний,
Не Крузенштерн семи морей,
Не постамент для обожаний
Капризной родины моей…
Не изваян в угоду камню
Ни старцем, ни богатырём,
Ни всадником с простёртой дланью,
Ни (на худой конец) конём,
Благословляю свой удел,
За то, что, не беря за смелость,
Я был собою – как умел.
И был другим – когда хотелось…
I give up. The capital is not for me.
I believe in ancient legends
What a horseman will tremble
With a hand stretched out before you
And with the stone foam at the mouth,
Sweeping away the swarms of riot police,
Will beat on the Red Gate
Billboard: "I surrender mansions" ...
Doomsday will not come soon.
Meanwhile since birth
I believe in festive laziness,
In love to dizziness,
In the burning need,
In the cold heat of hospitality,
In peoples friendly enmity,
In the worldly grace of bribery.
Moscow! In the days of the plague feast,
Grieving for someone unknown
I could be your idol
However, with "Bird's Milk"
Having absorbed the immunity to deception,
Where to go there often,
Where to be a star is too expensive
And being yourself is too tough.
Back! -
To the village, in the wilderness, to Saratov,
To Urjupinsk, to hell with horns,
From perfume surrogates
From the gratis pie,
Jerk in running, belug bellow,
Get from head to toe
In any bearish corner,
Where they drink much and sleep little,
Where chickens fall from the roosts,
Having gorged himself about drunk grains,
Where even the wine smells of childhood,
Where is the door in the houses open
Anyone who managed to reach
Where shket with a metal crown
Slavet singer thug brotherhood
Branch "Vladimirsky Central",
Where night is freezing - right up to the crunch,
Where poor morning milk yield,
Where in the heart sweetheart
I will accept my fate, -
For loving your lair,
What, basking between two fires,
Not a pervert, thank God,
And, glory to women, not gay,
Not a rewriter of fashionable blues,
Not a TV radio hero,
Not a member of any unions,
Not Block, not Byron, not another
What a tragic poet
Learned rock in the early summer,
Not the one who is aiming at the high society
Not the one who rushes to the ends of the earth,
Not a horseman, whose path is short,
Not the healer, whose labor is thorny,
Not a bodybuilder, not a cultural scientist,
Not a mega encyclopedist,
Not an infidel, not a priest,
Not a prince of warlike Danes,
Not Robin Hood, not Robin Ovich,
Not the Shah of Iran, not the shaman,
Not Shamakhan Queen,
Not a boy with a pipe in his hands,
Undressed tit
And not a crane on the beans,
Not a slave of the cherished three desires,
Krusenstern of the seven seas,
No pedestal for adoration
My capricious homeland ...
Not carved for stone
Neither the elder nor the hero,
Neither a rider with an outstretched hand,
Nor (at worst) a horse,
I bless my lot
For the fact that, without taking courage,
I was myself - as I could.
And he was different - when he wanted ...
I believe in ancient legends
What a horseman will tremble
With a hand stretched out before you
And with the stone foam at the mouth,
Sweeping away the swarms of riot police,
Will beat on the Red Gate
Billboard: "I surrender mansions" ...
Doomsday will not come soon.
Meanwhile since birth
I believe in festive laziness,
In love to dizziness,
In the burning need,
In the cold heat of hospitality,
In peoples friendly enmity,
In the worldly grace of bribery.
Moscow! In the days of the plague feast,
Grieving for someone unknown
I could be your idol
However, with "Bird's Milk"
Having absorbed the immunity to deception,
Where to go there often,
Where to be a star is too expensive
And being yourself is too tough.
Back! -
To the village, in the wilderness, to Saratov,
To Urjupinsk, to hell with horns,
From perfume surrogates
From the gratis pie,
Jerk in running, belug bellow,
Get from head to toe
In any bearish corner,
Where they drink much and sleep little,
Where chickens fall from the roosts,
Having gorged himself about drunk grains,
Where even the wine smells of childhood,
Where is the door in the houses open
Anyone who managed to reach
Where shket with a metal crown
Slavet singer thug brotherhood
Branch "Vladimirsky Central",
Where night is freezing - right up to the crunch,
Where poor morning milk yield,
Where in the heart sweetheart
I will accept my fate, -
For loving your lair,
What, basking between two fires,
Not a pervert, thank God,
And, glory to women, not gay,
Not a rewriter of fashionable blues,
Not a TV radio hero,
Not a member of any unions,
Not Block, not Byron, not another
What a tragic poet
Learned rock in the early summer,
Not the one who is aiming at the high society
Not the one who rushes to the ends of the earth,
Not a horseman, whose path is short,
Not the healer, whose labor is thorny,
Not a bodybuilder, not a cultural scientist,
Not a mega encyclopedist,
Not an infidel, not a priest,
Not a prince of warlike Danes,
Not Robin Hood, not Robin Ovich,
Not the Shah of Iran, not the shaman,
Not Shamakhan Queen,
Not a boy with a pipe in his hands,
Undressed tit
And not a crane on the beans,
Not a slave of the cherished three desires,
Krusenstern of the seven seas,
No pedestal for adoration
My capricious homeland ...
Not carved for stone
Neither the elder nor the hero,
Neither a rider with an outstretched hand,
Nor (at worst) a horse,
I bless my lot
For the fact that, without taking courage,
I was myself - as I could.
And he was different - when he wanted ...