Lyrics Александр О'Шеннон - В тридцать седьмом году
Views
72
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Александр О'Шеннон - В тридцать седьмом году, and also a translation of a song with a video or clip.
Давай, дорогая, ты будешь всю ночь
Не спать, а я буду не пить.
Давай, чем плеваться друг в друга слюной,
Мечтать, как могло бы быть:
Что мы на тачанке летим, обалдев,
С учением Маркса в ладу,
И что, наконец, мы умрём в один день
В тридцать седьмом году.
Ты будешь курсисткою белой кости,
А я из рабочих, и вот –
Женюсь на тебе, под Каховкой пустив
Отца твоего в расход.
Ты будешь со мной в бронепоезде
И даже в тифозном бреду.
Мы выживем, чтоб умереть в один день
В тридцать седьмом году.
Я стану комдивом посредством харизм,
Медалями гордо звеня,
А ты, всей душой ненавидя троцкизм, -
До смерти любить меня.
Но наши соратники, как им не лень,
Нас под монастырь подведут,
И нас расстреляют с тобой в один день
В тридцать седьмом году.
И наших детей изловив во дворе,
Сошлёт их в колымский содом
Чекист из чухонцев, а то и еврей,
Чтоб въехать в наш сталинский дом.
Но разоблачат и его на суде
И высшую меру дадут,
А нам наплевать – мы умрём в один день
В тридцать седьмом году.
Но верю, воспрянет страна ото сна
И скажет, печаль не тая,
Что мы невиновныя, но и она
Не виноватая.
Так что, дорогая, ложись-ка в постель,
А я за портвейном пойду.
Ты знаешь, нам не умереть в один день
В тридцать седьмом году.
Не спать, а я буду не пить.
Давай, чем плеваться друг в друга слюной,
Мечтать, как могло бы быть:
Что мы на тачанке летим, обалдев,
С учением Маркса в ладу,
И что, наконец, мы умрём в один день
В тридцать седьмом году.
Ты будешь курсисткою белой кости,
А я из рабочих, и вот –
Женюсь на тебе, под Каховкой пустив
Отца твоего в расход.
Ты будешь со мной в бронепоезде
И даже в тифозном бреду.
Мы выживем, чтоб умереть в один день
В тридцать седьмом году.
Я стану комдивом посредством харизм,
Медалями гордо звеня,
А ты, всей душой ненавидя троцкизм, -
До смерти любить меня.
Но наши соратники, как им не лень,
Нас под монастырь подведут,
И нас расстреляют с тобой в один день
В тридцать седьмом году.
И наших детей изловив во дворе,
Сошлёт их в колымский содом
Чекист из чухонцев, а то и еврей,
Чтоб въехать в наш сталинский дом.
Но разоблачат и его на суде
И высшую меру дадут,
А нам наплевать – мы умрём в один день
В тридцать седьмом году.
Но верю, воспрянет страна ото сна
И скажет, печаль не тая,
Что мы невиновныя, но и она
Не виноватая.
Так что, дорогая, ложись-ка в постель,
А я за портвейном пойду.
Ты знаешь, нам не умереть в один день
В тридцать седьмом году.
Come on, honey, you'll be up all night
Do not sleep, but I will not drink.
Come on, than spit into each other saliva,
To dream, how could it be:
That we are flying on the truck,
With the teachings of Marx in harmony,
And that, finally, we will die in one day
In the thirty-seventh year.
You will be a white corsage,
And I'm from the workers, and now -
I marry you, letting Kakhovka out
Your father's in the expense.
You will be with me in an armored train
And even in typhus delirium.
We will survive to die in one day
In the thirty-seventh year.
I will become a commander through charisma,
With medals proudly ringing,
And you, with all your heart hating Trotskyism, -
Until death love me.
But our comrades-in-arms, as they are not too lazy,
We are let down under the monastery,
And we will be shot with you in one day
In the thirty-seventh year.
And having caught our children in the yard,
Will send them to Kolyma soda
Chekist from the Chukhont people, and even a Jew,
To enter our Stalinist house.
But they will expose him in court
And the highest measure will be given,
And we do not care - we will die in one day
In the thirty-seventh year.
But I believe that the country will rise from a dream
And he will say, sadness is not melting,
That we are innocent, but she
Not guilty.
So, darling, go to bed,
And I'll go for port wine.
You know, we can not die in one day.
In the thirty-seventh year.
Do not sleep, but I will not drink.
Come on, than spit into each other saliva,
To dream, how could it be:
That we are flying on the truck,
With the teachings of Marx in harmony,
And that, finally, we will die in one day
In the thirty-seventh year.
You will be a white corsage,
And I'm from the workers, and now -
I marry you, letting Kakhovka out
Your father's in the expense.
You will be with me in an armored train
And even in typhus delirium.
We will survive to die in one day
In the thirty-seventh year.
I will become a commander through charisma,
With medals proudly ringing,
And you, with all your heart hating Trotskyism, -
Until death love me.
But our comrades-in-arms, as they are not too lazy,
We are let down under the monastery,
And we will be shot with you in one day
In the thirty-seventh year.
And having caught our children in the yard,
Will send them to Kolyma soda
Chekist from the Chukhont people, and even a Jew,
To enter our Stalinist house.
But they will expose him in court
And the highest measure will be given,
And we do not care - we will die in one day
In the thirty-seventh year.
But I believe that the country will rise from a dream
And he will say, sadness is not melting,
That we are innocent, but she
Not guilty.
So, darling, go to bed,
And I'll go for port wine.
You know, we can not die in one day.
In the thirty-seventh year.