Тысячу лет этих слов седина,
В бороду Богу, бесу под дых.
Книга надежды на полке одна,
Среди ордеров и жалобных книг.
Лежат слова скрижалями,
До срока, до поры.
А в наших домах то перья скрипят второпях,
То звенят топоры.
Ждать нам пророка до первой звезды,
Если отечество глухо к мольбам.
Трудно бежать нам от этой беды,
Трудно вернуться к родным берегам.
Лети, душа, цвети, душа,
Спаси тебя любовь.
Но в наших сердцах лишь тяжесть свинца,
И ещё где-то капает кровь.
Буква за буквой, строка за строкой,
Вот и открыта седьмая печать.
Здесь никому не обещан покой,
Здесь только можно учиться прощать.
Лети, душа, цвети, душа,
Спаси тебя любовь.
Но в наших сердцах лишь тяжесть свинца,
И ещё где-то капает кровь.
A thousand years of these words are gray,
In a beard to God, a demon under the breath.
The book of hope is on the shelf alone,
Among the warrants and plaintive books.
Lay the words with tables,
Until then, until the time.
And in our houses, feathers creak in a hurry,
That's ringing axes.
To wait for us a prophet to the first star,
If the fatherland is deaf to pleas.
It is difficult to escape from this trouble,
It is difficult to return to your native shores.
Fly, shower, flowers, soul,
Save you love.
But in our hearts only the heaviness of lead,
And somewhere else, blood drips.
Letter by letter, line by line,
So the seventh seal is opened.
Here nobody is promised a peace,
Here you can only learn to forgive.
Fly, shower, flowers, soul,
Save you love.
But in our hearts only the heaviness of lead,
And somewhere else, blood drips.