Не пробуждай, не пробуждай моих безумств и исступлений
И мимолетных сновидений не возвращай, не возвращай.
И мимолетных сновидений не возвращай, не возвращай.
Не повторяй мне имя той, которой память - мука жизни.
Как на чужбине песнь отчизны изгнаннику земли родной.
Как на чужбине песнь отчизны изгнаннику земли родной.
Не воскрешай, не воскрешай меня забывшие напасти,
Дай отдохнуть тревогам страсти, и ран живых не раздражай.
Дай отдохнуть тревогам страсти, и ран живых не раздражай.
Иль нет, сорви покров долой, мне легче горе своеволья,
Чем ложное холоднокровье, чем мой обманчивый покой.
Чем ложное холоднокровье, чем мой обманчивый покой.
Настал предел моих страстей, болезнь души моей мятежной,
И призрак пламенных ночей неотразимый, неизбежный.
И призрак пламенных ночей неотразимый, неизбежный.
И все тревоги милых дней, и языка несвязный лепет,
И сердца судорожный трепет, и смерть и жизнь, при встрече с ней.
Исчезло все, покой желанный у изголовия сидит.
Но каплет кровь еще из раны и грудь усталая болит.
Do not awaken, do not awaken my follies and frenzy.
And do not return fleeting dreams, do not return.
And do not return fleeting dreams, do not return.
Do not repeat to me the name of the one whose memory is the torment of life.
As in a foreign land, the song of the fatherland is an exile of the native land.
As in a foreign land, the song of the fatherland is an exile of the native land.
Do not resurrect, do not resurrect me forgotten misfortunes,
Give rest to the anxieties of passion, and do not irritate the wounds of the living.
Give rest to the anxieties of passion, and do not irritate the wounds of the living.
Ile no, tear the cover off, it is easier for me to have grief,
What is false cold blood, than my deceptive peace.
What is false cold blood, than my deceptive peace.
The limit of my passions has come, the sickness of my rebellious soul,
And the ghost of fiery nights is irresistible, inevitable.
And the ghost of fiery nights is irresistible, inevitable.
And all the anxieties of sweet days, and tongue incoherent babbling,
And the heart convulsive thrill, and death and life, when meeting with her.
Everything is gone, the peace desired at the head is sitting.
But the blood still drips from the wound and the chest is sore and tired.