Спасибо, что петь разрешили,
Спасибо, спасибо.
Мы все в синяках и ушибах,
Нам петь — не по силам.
Мы все на дороге к погосту,
В долгах и болезнях.
Оставьте своё эпигонство —
Оно бесполезно.
Спасибо, что петь разрешили,
Спасибо, спасибо.
Мы стали седы и плешивы
И смотрим спесиво.
Поют о другом иноверцы
С других пьедесталов.
Состарился голос, и сердце
Устало, устало.
Спасибо, что петь разрешили.
Спасибо, спасибо.
Мы не были непогрешимы,
Но благ не просили.
От мест отгремевшего боя,
Где нет обелиска,
Мы песни уносим с собою
Не близко, не близко.
Спасибо, что петь разрешили.
Но чуточку поздно.
В январской заснеженной шири
Светло и морозно.
Надолго ли нынче на свете
Погода такая?..
А песня кружится, как ветер, —
Смолкая, смолкая.
1987
Thank you for being allowed to sing
Thank you, thank you.
We are all bruised and bruised,
To sing us - I can’t do it.
We are all on the road to the graveyard
In debt and illness.
Leave your epigonism -
It is useless.
Thank you for being allowed to sing
Thank you, thank you.
We became gray and bald
And we look jerking.
Gentiles sing about something else
From other pedestals.
A voice was old, and the heart
Tired, tired.
Thank you for being allowed to sing.
Thank you, thank you.
We were not infallible,
But they did not ask for blessings.
From the places of the burdened battle,
Where there is no obelisk
We take the songs with us
Not close, not close.
Thank you for being allowed to sing.
But a little late.
In the January snowy width
Light and frosty.
How long is it in the world
The weather is like that? ..
And the song is spinning like the wind, -
Small, silent.
1987