Размытый путь и вдоль — кривые тополя.
Я слушал неба звук — была пора отлёта.
И вот я встал и тихо вышел за ворота,
Туда, где простирались жёлтые поля.
И вдаль пошёл... А издали тоскливо пел
Гудок совсем чужой земли, гудок разлуки.
Но, глядя вдаль и в эти вслушиваясь звуки,
Я ни о чём ещё тогда не сожалел...
Была суровой пристань в этот поздний час.
В промозглой мгле, искрясь, горели папиросы,
И тяжко трап стонал, и хмурые матросы
Из тьмы устало поторапливали нас.
И вдруг такой тоской повеяло с полей!
Тоской любви, тоской былых свиданий кратких.
Я уплывал всё дальше, дальше — без оглядки
На мглистый берег глупой юности своей.
Размытый путь и вдоль — кривые тополя.
Я слушал неба звук — была пора отлёта.
И вот я встал и тихо вышел за ворота,
Туда, где простирались жёлтые поля.
Blurred along the way and - curves poplar .
I listened to the sound of the sky - was the time of departure .
So I got up and quietly left the gate,
There, where the extended yellow fields .
And went away ... And sadly sang afar
Toot a stranger land , toot separation.
But looking into the distance and listening to these sounds
I am about anything else then do not regret ...
Marina was severe at this late hour .
In the dank gloom , sparking , burning cigarettes,
And heavy ladder groaned and sullen sailors
From darkness wearily hurries us.
And suddenly such a breath of nostalgia from the fields !
Yearning love, longing past visits brief .
I swam farther and farther - irrespective
On a misty shore silly youth.
Blurred along the way and - curves poplar .
I listened to the sound of the sky - was the time of departure .
So I got up and quietly left the gate,
There, where the extended yellow fields .