Lyrics А. Башлачев - Посошок
Views
58
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference А. Башлачев - Посошок, and also a translation of a song with a video or clip.
Эх, налей посошок, да зашей мой мешок-
На строку – по стежку, а на слова – по два шва.
И пусть сырая метель мелко вьет канитель
И пеньковую пряжу плетет в кружева.
Отпевайте немых! А я уж сам отпоюсь.
А ты меня не щади – срежь ударом копья.
Но гляди – на груди повело полынью.
Расцарапав края, бьется в ране ладья.
И запел алый ключ, закипел, забурлил,
Завертело ладью на веселом ручье.
А я еще посолил, рюмкой водки долил,
Размешал и поплыл в преисподнем белье.
[Так плесни посошок, да затяни ремешок
Богу, сыну и духу весло в колесо.
И пусть сырая метель мягко стелет постель
И земля грязным пухом облепит лицо.]
(В более ранних записях он это четверостишье поёт )
Перевязан в венки мелкий лес вдоль реки.
Покрути языком – оторвут с головой.
У последней заставы блеснут огоньки,
И дорогу штыком преградит часовой.
- Отпусти мне грехи! Я не помню молитв.
Но если хочешь – стихами грехи замолю,
Но объясни – я люблю оттого, что болит,
Или это болит оттого, что люблю?
Ни узды, ни седла. Всех в расход. Все дотла.
Но кое-как запрягла. И вон – пошла на рысях!
Эх, не беда, что пока не нашлось мужика.
Одинокая баба всегда на сносях.
И наша правда проста, но ей не хватит креста
Из соломенной веры в "спаси-сохрани".
Ведь святых на Руси – только знай выноси.
В этом высшая мера. Скоси-схорони.
Так что ты, брат, давай, ты пропускай, не дури!
Да постой-ка, сдается и ты мне знаком...
Часовой всех времен улыбнется: - Смотри! –
Подымет мне веки горячим штыком.
Так зашивай мой мешок, да наливай посошок!
На строку – по глотку, а на слова - и все два.
И пусть сырая метель все кроит белый шелк,
Мелко вьет канитель да плетет кружева.
На строку – по стежку, а на слова – по два шва.
И пусть сырая метель мелко вьет канитель
И пеньковую пряжу плетет в кружева.
Отпевайте немых! А я уж сам отпоюсь.
А ты меня не щади – срежь ударом копья.
Но гляди – на груди повело полынью.
Расцарапав края, бьется в ране ладья.
И запел алый ключ, закипел, забурлил,
Завертело ладью на веселом ручье.
А я еще посолил, рюмкой водки долил,
Размешал и поплыл в преисподнем белье.
[Так плесни посошок, да затяни ремешок
Богу, сыну и духу весло в колесо.
И пусть сырая метель мягко стелет постель
И земля грязным пухом облепит лицо.]
(В более ранних записях он это четверостишье поёт )
Перевязан в венки мелкий лес вдоль реки.
Покрути языком – оторвут с головой.
У последней заставы блеснут огоньки,
И дорогу штыком преградит часовой.
- Отпусти мне грехи! Я не помню молитв.
Но если хочешь – стихами грехи замолю,
Но объясни – я люблю оттого, что болит,
Или это болит оттого, что люблю?
Ни узды, ни седла. Всех в расход. Все дотла.
Но кое-как запрягла. И вон – пошла на рысях!
Эх, не беда, что пока не нашлось мужика.
Одинокая баба всегда на сносях.
И наша правда проста, но ей не хватит креста
Из соломенной веры в "спаси-сохрани".
Ведь святых на Руси – только знай выноси.
В этом высшая мера. Скоси-схорони.
Так что ты, брат, давай, ты пропускай, не дури!
Да постой-ка, сдается и ты мне знаком...
Часовой всех времен улыбнется: - Смотри! –
Подымет мне веки горячим штыком.
Так зашивай мой мешок, да наливай посошок!
На строку – по глотку, а на слова - и все два.
И пусть сырая метель все кроит белый шелк,
Мелко вьет канитель да плетет кружева.
Eh, pour a stick, but sew my bag-
On a line - on a stitch, and on words - on two seams.
And let the raw snowstorm finely twist the gimp
And hemp yarn weaves in lace.
Have fun with the dumb! And I myself will get drunk.
And do not spare me - cut off with a spear strike.
But look - on the chest led wormwood.
Having scratched the edges, the boat beats in the wound.
And he sang a scarlet key, boiled, began to boil,
A rook spun on a cheerful stream.
And I still salt, added a glass of vodka,
Stirred and swam in the underwear.
[So mold the stick, yes tighten the strap
God, son and spirit paddle in the wheel.
And let the raw snowstorm softly make the bed
And the earth will cling to the face with dirty fluff.]
(In earlier recordings, he sings this quatrain)
Bandaged in wreaths a shallow forest along the river.
Turn your tongue - tear off your head.
The last outpost will sparkle
And the guard will block the road with a bayonet.
- Forgive me sins! I do not remember the prayers.
But if you want, I’ll cover my sins with verses,
But explain - I love it because it hurts,
Or does it hurt because I love?
No reins, no saddles. All at a expense. All to the ground.
But somehow harnessed. And there she went trotting!
Eh, it doesn’t matter that there is no man yet.
A lonely woman is always on the move.
And our truth is simple, but she doesn’t have enough of the cross
From thatched faith to save-and-save.
After all, the saints in Russia-just know carry.
This is the ultimate measure. Mow the funeral.
So you, brother, come on, you skip, do not be foolish!
Yes, wait, it seems like you know me ...
The sentry of all time will smile: - Look! -
Will lift my eyelids with a hot bayonet.
So sew up my bag, but pour the stick!
On a line - on a throat, and on words - and all two.
And let the raw snowstorm cut all the white silk
Finely twigs gimp and weaves lace.
On a line - on a stitch, and on words - on two seams.
And let the raw snowstorm finely twist the gimp
And hemp yarn weaves in lace.
Have fun with the dumb! And I myself will get drunk.
And do not spare me - cut off with a spear strike.
But look - on the chest led wormwood.
Having scratched the edges, the boat beats in the wound.
And he sang a scarlet key, boiled, began to boil,
A rook spun on a cheerful stream.
And I still salt, added a glass of vodka,
Stirred and swam in the underwear.
[So mold the stick, yes tighten the strap
God, son and spirit paddle in the wheel.
And let the raw snowstorm softly make the bed
And the earth will cling to the face with dirty fluff.]
(In earlier recordings, he sings this quatrain)
Bandaged in wreaths a shallow forest along the river.
Turn your tongue - tear off your head.
The last outpost will sparkle
And the guard will block the road with a bayonet.
- Forgive me sins! I do not remember the prayers.
But if you want, I’ll cover my sins with verses,
But explain - I love it because it hurts,
Or does it hurt because I love?
No reins, no saddles. All at a expense. All to the ground.
But somehow harnessed. And there she went trotting!
Eh, it doesn’t matter that there is no man yet.
A lonely woman is always on the move.
And our truth is simple, but she doesn’t have enough of the cross
From thatched faith to save-and-save.
After all, the saints in Russia-just know carry.
This is the ultimate measure. Mow the funeral.
So you, brother, come on, you skip, do not be foolish!
Yes, wait, it seems like you know me ...
The sentry of all time will smile: - Look! -
Will lift my eyelids with a hot bayonet.
So sew up my bag, but pour the stick!
On a line - on a throat, and on words - and all two.
And let the raw snowstorm cut all the white silk
Finely twigs gimp and weaves lace.