Lyrics Иван Сергеевич Тургенев - Как хороши, как свежи были розы
Views
28
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Иван Сергеевич Тургенев - Как хороши, как свежи были розы, and also a translation of a song with a video or clip.
Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною... но первый стих остался у меня в памяти:
Как хороши, как свежи были розы...
Теперь зима; мороз запушил стекла окон; в темной комнате горит одна свеча. Я сижу, забившись в угол; а в голове всё звенит да звенит:
Как хороши, как свежи были розы...
И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка — и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звезд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще не вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица! Я не дерзаю заговорить с нею — но как она мне дорога, как бьется мое сердце!
Как хороши, как свежи были розы...
А в комнате всё темней да темней... Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрыпит и злится за стеною — и чудится скучный, старческий шёпот...
Как хороши, как свежи были розы...
Встают передо мною другие образы... Слышится веселый шум семейной деревенской жизни. Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щеки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино — и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара...
Как хороши, как свежи были розы...
Свеча меркнет и гаснет... Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес, мой единственный товарищ... Мне холодно... Я зябну... И все они умерли... умерли...
Как хороши, как свежи были розы...
Сентябрь, 1879
Как хороши, как свежи были розы...
Теперь зима; мороз запушил стекла окон; в темной комнате горит одна свеча. Я сижу, забившись в угол; а в голове всё звенит да звенит:
Как хороши, как свежи были розы...
И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка — и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звезд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще не вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица! Я не дерзаю заговорить с нею — но как она мне дорога, как бьется мое сердце!
Как хороши, как свежи были розы...
А в комнате всё темней да темней... Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрыпит и злится за стеною — и чудится скучный, старческий шёпот...
Как хороши, как свежи были розы...
Встают передо мною другие образы... Слышится веселый шум семейной деревенской жизни. Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щеки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино — и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара...
Как хороши, как свежи были розы...
Свеча меркнет и гаснет... Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес, мой единственный товарищ... Мне холодно... Я зябну... И все они умерли... умерли...
Как хороши, как свежи были розы...
Сентябрь, 1879
Somewhere, once, long, long ago, I read a poem. It was soon forgotten by me ... but the first verse remained in my memory:
How good, how fresh the roses were ...
It's winter now; frost smashed the windows; one candle burns in a dark room. I sit huddled in a corner; and everything in my head rings and rings:
How good, how fresh the roses were ...
And I see myself in front of the low window of a Russian country house. Summer evening quietly melts and turns into night, in the warm air smells of mignonette and linden; and at the window, leaning on a straightened arm and bowing her head to her shoulder, a girl sits - and silently and intently looks at the sky, as if waiting for the appearance of the first stars. How innocently inspired are the pensive eyes, how touchingly innocent the open, questioning lips, how evenly the breast, which has not yet fully blossomed, still not agitated by anything, breathes, how pure and tender the appearance of a young face! I do not dare to speak to her - but how dear she is to me, how my heart beats!
How good, how fresh the roses were ...
And in the room it is getting darker and darker ... A burning candle cracks, fugitive shadows vibrate on the low ceiling, frost hides and gets angry behind the wall - and it seems like a boring, senile whisper ...
How good, how fresh the roses were ...
Other images appear before me ... The cheerful noise of family country life is heard. Two fair-haired heads, leaning against each other, boldly look at me with their bright eyes, scarlet cheeks tremble with restrained laughter, hands are affectionately intertwined, young, kind voices are intertwined; and a little further away, in the depths of a cozy room, other, also young hands, run about, confused by fingers, over the keys of an old piano - and Lanner's waltz cannot drown out the grumbling of a patriarchal samovar ...
How good, how fresh the roses were ...
The candle fades and goes out ... Who is that coughing there so hoarsely and dully? Curled up in a ball, the old dog, my only companion, huddles and shudders at my feet ... I'm cold ... I'm chilly ... And they all died ... died ...
How good, how fresh the roses were ...
September 1879
How good, how fresh the roses were ...
It's winter now; frost smashed the windows; one candle burns in a dark room. I sit huddled in a corner; and everything in my head rings and rings:
How good, how fresh the roses were ...
And I see myself in front of the low window of a Russian country house. Summer evening quietly melts and turns into night, in the warm air smells of mignonette and linden; and at the window, leaning on a straightened arm and bowing her head to her shoulder, a girl sits - and silently and intently looks at the sky, as if waiting for the appearance of the first stars. How innocently inspired are the pensive eyes, how touchingly innocent the open, questioning lips, how evenly the breast, which has not yet fully blossomed, still not agitated by anything, breathes, how pure and tender the appearance of a young face! I do not dare to speak to her - but how dear she is to me, how my heart beats!
How good, how fresh the roses were ...
And in the room it is getting darker and darker ... A burning candle cracks, fugitive shadows vibrate on the low ceiling, frost hides and gets angry behind the wall - and it seems like a boring, senile whisper ...
How good, how fresh the roses were ...
Other images appear before me ... The cheerful noise of family country life is heard. Two fair-haired heads, leaning against each other, boldly look at me with their bright eyes, scarlet cheeks tremble with restrained laughter, hands are affectionately intertwined, young, kind voices are intertwined; and a little further away, in the depths of a cozy room, other, also young hands, run about, confused by fingers, over the keys of an old piano - and Lanner's waltz cannot drown out the grumbling of a patriarchal samovar ...
How good, how fresh the roses were ...
The candle fades and goes out ... Who is that coughing there so hoarsely and dully? Curled up in a ball, the old dog, my only companion, huddles and shudders at my feet ... I'm cold ... I'm chilly ... And they all died ... died ...
How good, how fresh the roses were ...
September 1879