Lyrics Иван Кучин - На этом диком пляже
Views
119
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Иван Кучин - На этом диком пляже, and also a translation of a song with a video or clip.
На этом диком пляже за три километра, Куда из города приехал поутру,
Сижу, поеживаясь от сырого ветра,
Совсем одни на опустевшем берегу.
И одиноко загораю под луною,
Сижу на камне, как корабль на мели. Случилась вот какая нынче вещь со мною: Пока купался, мои вещи унесли.
Сам не пойму, чего сижу теперь и жду я
Без пятака даж на автобусный билет.
Если поймал бы, удавил того бы... вора,
Даже за городом от них спасенья нет.
Хочу курить, но сигареты, как и спички, Теперь хозяина сменили своего.
А он наверно где-то едет в электричке И курит в тамбуре пегаса моего.
А я сижу и в море камушки кидаю,
У ног плескается прозрачная вода.
От ветра больше и все больше замерзаю.
Куда ж теперь подамся ночью я, куда? Невдалеке шумят машины на дороге,
Но за спасибо, хоть ты лопни, не возьмут. Да и не выйду я ж на трассу голоногим,
Не дай Господь, еще неправильно поймут. Вдали огни за кипарисами мерцают,
Хотя и пригород мне этот незнаком,
Оставив обомшелый камень, поднимаюсь, Иду, ступая осторожно босиком.
Я вдоль по улице маячу белой тенью
Среди коттеджей, в утопающих садах,
И к одному из них, как будто приведенье,
Я подхожу, калитку щупая впотьмах.
Стучусь тихонько – сонный голос отвечает: «Какого черта вас тут носит по ночам?! Потом белье, глядишь, с веревки пропадает! А ну, проваливай, пока не крикнул пса!». Стучусь в другую. Мне конечно же неймется, Ведь где-то должен я сегодня ночевать.
Мне отвечают: «Здесь квартира не сдается, Без вас задействована тут каждая кровать». В другой еще из-за дверей предупреждают: «Плати, товарищ, за два месяца вперед!
А то средь вас уж больно умные бывают, Бесплатно месяц поживут – и в самолет». Эй, люди добрые, пожалуйста, впустите!
Я стал уже от ветра бледный, как скелет!
Я б заплатил бы вам сполна, да вы поймите, Не то что денег, даже брюк на мне же нет! Но все как вымерло, лишь гавкают собаки. В саду ухоженном виднеется скамья,
Приду усталый к ней наощупь, в полумраке – Вдруг кто-то тронул за плечо легко меня. Какой-то гражданин стоял передо мною, Накинув на меня заботливо пиджак. Спросил: «Браток, что приключилося с тобою?»
Я, отбиваясь, рассказал, мол, так и так.
Он мне сказал: «Ну что ж, братуха, все бывает,
Но это дело мы поправим как-нибудь. Пойдем ко мне, я тут две комнаты снимаю, Там побалакаем и вздрогнем по чуть-чуть». И через пять минут мы пили с ним мадеру, На всю округу хохотали от души.
Его одежда мне было не по размеру,
А он острил: «А ну-ка, братец, попляши». И, подливая до краев вино в бокалы,
Сказал: «Ты знаешь, как-то все же здесь не так,
У нас такая красотища на Байкале»...
И сердце радостно забилось – земляк.
Он продолжал, но все равно бывает мечтаешь
Хотя бы на недельки две летишь сюда.
«А ты, браток, наверно тоже отдыхаешь?»
И я бессовестно соврал, ответив да.
Я промолчал, что восемь лет уж на чужбине. Осточертело все как наболевший чирь.
И вот однажды я уехал и поныне
Не променяю ни на что свою Сибирь.
Сижу, поеживаясь от сырого ветра,
Совсем одни на опустевшем берегу.
И одиноко загораю под луною,
Сижу на камне, как корабль на мели. Случилась вот какая нынче вещь со мною: Пока купался, мои вещи унесли.
Сам не пойму, чего сижу теперь и жду я
Без пятака даж на автобусный билет.
Если поймал бы, удавил того бы... вора,
Даже за городом от них спасенья нет.
Хочу курить, но сигареты, как и спички, Теперь хозяина сменили своего.
А он наверно где-то едет в электричке И курит в тамбуре пегаса моего.
А я сижу и в море камушки кидаю,
У ног плескается прозрачная вода.
От ветра больше и все больше замерзаю.
Куда ж теперь подамся ночью я, куда? Невдалеке шумят машины на дороге,
Но за спасибо, хоть ты лопни, не возьмут. Да и не выйду я ж на трассу голоногим,
Не дай Господь, еще неправильно поймут. Вдали огни за кипарисами мерцают,
Хотя и пригород мне этот незнаком,
Оставив обомшелый камень, поднимаюсь, Иду, ступая осторожно босиком.
Я вдоль по улице маячу белой тенью
Среди коттеджей, в утопающих садах,
И к одному из них, как будто приведенье,
Я подхожу, калитку щупая впотьмах.
Стучусь тихонько – сонный голос отвечает: «Какого черта вас тут носит по ночам?! Потом белье, глядишь, с веревки пропадает! А ну, проваливай, пока не крикнул пса!». Стучусь в другую. Мне конечно же неймется, Ведь где-то должен я сегодня ночевать.
Мне отвечают: «Здесь квартира не сдается, Без вас задействована тут каждая кровать». В другой еще из-за дверей предупреждают: «Плати, товарищ, за два месяца вперед!
А то средь вас уж больно умные бывают, Бесплатно месяц поживут – и в самолет». Эй, люди добрые, пожалуйста, впустите!
Я стал уже от ветра бледный, как скелет!
Я б заплатил бы вам сполна, да вы поймите, Не то что денег, даже брюк на мне же нет! Но все как вымерло, лишь гавкают собаки. В саду ухоженном виднеется скамья,
Приду усталый к ней наощупь, в полумраке – Вдруг кто-то тронул за плечо легко меня. Какой-то гражданин стоял передо мною, Накинув на меня заботливо пиджак. Спросил: «Браток, что приключилося с тобою?»
Я, отбиваясь, рассказал, мол, так и так.
Он мне сказал: «Ну что ж, братуха, все бывает,
Но это дело мы поправим как-нибудь. Пойдем ко мне, я тут две комнаты снимаю, Там побалакаем и вздрогнем по чуть-чуть». И через пять минут мы пили с ним мадеру, На всю округу хохотали от души.
Его одежда мне было не по размеру,
А он острил: «А ну-ка, братец, попляши». И, подливая до краев вино в бокалы,
Сказал: «Ты знаешь, как-то все же здесь не так,
У нас такая красотища на Байкале»...
И сердце радостно забилось – земляк.
Он продолжал, но все равно бывает мечтаешь
Хотя бы на недельки две летишь сюда.
«А ты, браток, наверно тоже отдыхаешь?»
И я бессовестно соврал, ответив да.
Я промолчал, что восемь лет уж на чужбине. Осточертело все как наболевший чирь.
И вот однажды я уехал и поныне
Не променяю ни на что свою Сибирь.
On this wild beach for three kilometers, where the city arrived in the morning,
I sit, enjoying the raw wind,
Completely alone on the empty shore.
And lonely sunbathing under the moon,
I sit on a stone like a ship on the mel. It happened that now what a thing is with me: while I was bought, my things were taken.
I do not understand what I'm sitting now and I am waiting for me
Without a penuck price for a bus ticket.
If I caught, I could remove ... thief,
Even behind the city there is no salvation.
I want to smoke, but cigarettes, like matches, now the owner changed their own.
And he probably goes somewhere in the train and smokes in a pegasus of my pegasus.
And I sit down in the sea, you throw a pebble
Clear water is splashing.
From the wind more and more frozen.
Where will I send at night at night, where? Nevdralex noisy cars on the road,
But for thanks, even though you are blindfold, do not take. Yes, and I will not come out on the highway GOLODUM,
Do not let the Lord, will still be misunderstood. In the distance lights behind the cypressions flicker
Although the suburb of this unfamiliar to me,
Leaving the pasting stone, rising, I go, stepping carefully barefoot.
I'm walking along the street with a white shadow
Among cottages, in drowning gardens,
And one of them, as if making,
I come, I am giving a gate.
Strong quietly - Sleepy voice answers: "What the hell are you wearing here at night?! Then underwear, you look, the rope disappears! Well, fail, until I shouted the dog! ". Stripping into another. Of course it is neme, because somewhere I have to sleep today.
I am answered: "Here the apartment does not give up, every bed is involved here." On the other, still because of the doors warn: "Pay, comrade, two months ahead!
And then the medium you hurt you are smart, you will live in a free month - and on the plane. " Hey, good people, please let!
I have already become a pale wind, like a skeleton!
I would pay you in full, yes you understand, not that money, even the trousers on me! But all as extinct, only the gavage dogs. In the garden, a bench is visible,
I will come tired to her to the point, in the twilight - suddenly someone touched my shoulder easily. Some citizen stood in front of me, throwing a thought jacket on me. Asked: "Brother, what an adventure with you?"
I, choking, told, they say, so and so.
He told me: "Well, I, Bratuha, everything happens
But this business we will correct somehow. Let's go to me, I shoot two rooms here, there we are glad and fling on a little bit. " And in five minutes we drank Madera with him, laughed at the entire district from the soul.
His clothes were not in size
And he called: "Well, a brother, baptism." And, poured to the edges of wine in glasses,
Said: "You know, somehow still not here,
We have such a beautiful on Baikal "...
And the heart happily clogged - countryman.
He continued, but still you dream
At least two we fly here.
"And you, my brother, probably also rest?"
And I shamelessly selected, answering yes.
I was silent that eight years already in a foreign land. Frozen everything as a painful chir.
And once I left and so
I do not exchange my Siberia.
I sit, enjoying the raw wind,
Completely alone on the empty shore.
And lonely sunbathing under the moon,
I sit on a stone like a ship on the mel. It happened that now what a thing is with me: while I was bought, my things were taken.
I do not understand what I'm sitting now and I am waiting for me
Without a penuck price for a bus ticket.
If I caught, I could remove ... thief,
Even behind the city there is no salvation.
I want to smoke, but cigarettes, like matches, now the owner changed their own.
And he probably goes somewhere in the train and smokes in a pegasus of my pegasus.
And I sit down in the sea, you throw a pebble
Clear water is splashing.
From the wind more and more frozen.
Where will I send at night at night, where? Nevdralex noisy cars on the road,
But for thanks, even though you are blindfold, do not take. Yes, and I will not come out on the highway GOLODUM,
Do not let the Lord, will still be misunderstood. In the distance lights behind the cypressions flicker
Although the suburb of this unfamiliar to me,
Leaving the pasting stone, rising, I go, stepping carefully barefoot.
I'm walking along the street with a white shadow
Among cottages, in drowning gardens,
And one of them, as if making,
I come, I am giving a gate.
Strong quietly - Sleepy voice answers: "What the hell are you wearing here at night?! Then underwear, you look, the rope disappears! Well, fail, until I shouted the dog! ". Stripping into another. Of course it is neme, because somewhere I have to sleep today.
I am answered: "Here the apartment does not give up, every bed is involved here." On the other, still because of the doors warn: "Pay, comrade, two months ahead!
And then the medium you hurt you are smart, you will live in a free month - and on the plane. " Hey, good people, please let!
I have already become a pale wind, like a skeleton!
I would pay you in full, yes you understand, not that money, even the trousers on me! But all as extinct, only the gavage dogs. In the garden, a bench is visible,
I will come tired to her to the point, in the twilight - suddenly someone touched my shoulder easily. Some citizen stood in front of me, throwing a thought jacket on me. Asked: "Brother, what an adventure with you?"
I, choking, told, they say, so and so.
He told me: "Well, I, Bratuha, everything happens
But this business we will correct somehow. Let's go to me, I shoot two rooms here, there we are glad and fling on a little bit. " And in five minutes we drank Madera with him, laughed at the entire district from the soul.
His clothes were not in size
And he called: "Well, a brother, baptism." And, poured to the edges of wine in glasses,
Said: "You know, somehow still not here,
We have such a beautiful on Baikal "...
And the heart happily clogged - countryman.
He continued, but still you dream
At least two we fly here.
"And you, my brother, probably also rest?"
And I shamelessly selected, answering yes.
I was silent that eight years already in a foreign land. Frozen everything as a painful chir.
And once I left and so
I do not exchange my Siberia.