Lyrics Илья Сургучев. Детство императора Николая II - 1. Домик в Коломне. Из 1001 ночи.
Views
26
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Илья Сургучев. Детство императора Николая II - 1. Домик в Коломне. Из 1001 ночи., and also a translation of a song with a video or clip.
Радио Благо.
В предреволюционные годы имя Ильи Дмитриевича Сургучева (1881—1956) стояло в одном ряду с ведущими писателями-реалистами Буниным, Леонидом Андреевым, Куприным, — хотя и было лишено столь шумной популярности. Почти постоянно — вплоть до эмиграции в 1919 году — проживая в Ставрополе, писатель находился как бы в стороне от бурной литературной жизни обеих столиц. Однако повесть Сургучева «Губернатор», его пьесы «Торговый дом» и «Осенние скрипки», поставленные соответственно питерским Александрийским и Московским Художественным театрами, принесли ему всероссийское признание. Столь же доброжелательно встречались критикой и читателями его психологически заостренные и филигранно отточенные рассказы, периодически печатавшиеся в сборниках «Знание» и повременных изданиях. Интерес к внутреннему миру человека, эмоциональная напряженность и драматизм фабулы составляют стержневую основу художественного дарования писателя, жившего в сложную эпоху общественно-социальных контрастов и отразившего их в своем творчестве.
Резко отрицательно восприняв большевистский переворот, И. Д. Сургучев примкнул к Белому движению и прошел с ним весь тернистый путь борьбы. А дальше — традиционные этапы русского беженства: Константинополь, Прага, Париж. В эмиграции — как, впрочем, и в России — Сургучев писал немного. Но, как и прежде, это были яркие и взволнованные отклики на будни полуголодного беженского существования. И как «прежде», произведения Сургучева — будь то «Эмигрантские рассказы», роман «Ротонда» или пьеса «Реки Вавилонские» — доброжелательно встречались читателем, переводились на иностранные языки.
Документальная повесть «Детские годы императора Николая II» написана в конце жизни (издана в 1953 году парижским «Возрождением»), когда писатель был уже тяжело болен, и стоит она несколько особняком в ряду других его произведений. Если в целом творчеству Сургучева свойственна некоторая импрессионистичность письма — взволнованность интонации, напряженность ритма, то в данном случае, в точном соответствии с особенностями жанра, перед нами как бы строгий образец бытописательства... Но это лишь чисто внешнее и обманчивое впечатление. Тонкий мастер прозы, Сургучев, выстраивая ряд нарочито обыденных и заземленных фактов бытовой обстановки, с ювелирной точностью выписывает психологические характеристики своих героев — реальных исторических персонажей. Таким образом с изысканным блеском камуфлируя художественный прием, Сургучев демонстрирует высший пилотаж писательского мастерства. И в этом — помимо исторической значимости повести — состоит ее художественная самоценность.
В предреволюционные годы имя Ильи Дмитриевича Сургучева (1881—1956) стояло в одном ряду с ведущими писателями-реалистами Буниным, Леонидом Андреевым, Куприным, — хотя и было лишено столь шумной популярности. Почти постоянно — вплоть до эмиграции в 1919 году — проживая в Ставрополе, писатель находился как бы в стороне от бурной литературной жизни обеих столиц. Однако повесть Сургучева «Губернатор», его пьесы «Торговый дом» и «Осенние скрипки», поставленные соответственно питерским Александрийским и Московским Художественным театрами, принесли ему всероссийское признание. Столь же доброжелательно встречались критикой и читателями его психологически заостренные и филигранно отточенные рассказы, периодически печатавшиеся в сборниках «Знание» и повременных изданиях. Интерес к внутреннему миру человека, эмоциональная напряженность и драматизм фабулы составляют стержневую основу художественного дарования писателя, жившего в сложную эпоху общественно-социальных контрастов и отразившего их в своем творчестве.
Резко отрицательно восприняв большевистский переворот, И. Д. Сургучев примкнул к Белому движению и прошел с ним весь тернистый путь борьбы. А дальше — традиционные этапы русского беженства: Константинополь, Прага, Париж. В эмиграции — как, впрочем, и в России — Сургучев писал немного. Но, как и прежде, это были яркие и взволнованные отклики на будни полуголодного беженского существования. И как «прежде», произведения Сургучева — будь то «Эмигрантские рассказы», роман «Ротонда» или пьеса «Реки Вавилонские» — доброжелательно встречались читателем, переводились на иностранные языки.
Документальная повесть «Детские годы императора Николая II» написана в конце жизни (издана в 1953 году парижским «Возрождением»), когда писатель был уже тяжело болен, и стоит она несколько особняком в ряду других его произведений. Если в целом творчеству Сургучева свойственна некоторая импрессионистичность письма — взволнованность интонации, напряженность ритма, то в данном случае, в точном соответствии с особенностями жанра, перед нами как бы строгий образец бытописательства... Но это лишь чисто внешнее и обманчивое впечатление. Тонкий мастер прозы, Сургучев, выстраивая ряд нарочито обыденных и заземленных фактов бытовой обстановки, с ювелирной точностью выписывает психологические характеристики своих героев — реальных исторических персонажей. Таким образом с изысканным блеском камуфлируя художественный прием, Сургучев демонстрирует высший пилотаж писательского мастерства. И в этом — помимо исторической значимости повести — состоит ее художественная самоценность.
Radio Good.
In the pre-revolutionary years, the name of Ilya Dmitrievich Surguchev (1881-1956) ranked with the leading realist writers Bunin, Leonid Andreyev, Kuprin, although it was deprived of such noisy popularity. Almost constantly - until emigration in 1919 - while living in Stavropol, the writer was, as it were, away from the turbulent literary life of both capitals. However, Surguchev's story The Governor, his plays Trading House and Autumn Violins, staged by the St. Petersburg Alexandria and Moscow Art Theaters, respectively, brought him All-Russian recognition. Equally benevolently met with critics and readers of his psychologically sharp and delicately polished stories, periodically published in the collections of "Knowledge" and time editions. Interest in the inner world of a person, emotional tension and drama of a story line constitute the core of the artistic talent of a writer who lived in a difficult era of social and social contrasts and reflected them in his work.
Having taken a sharply negative perception of the Bolshevik coup, ID D. Surguchev joined the White movement and went with him the whole thorny path of struggle. And then - the traditional stages of Russian refugee: Constantinople, Prague, Paris. In emigration - as indeed in Russia - Suruguchev wrote a little. But, as before, these were bright and excited responses to the everyday life of a half-starved refugee existence. And as before, the works of Surguchev, be it Emigrant Stories, the novel Rotunda, or the play The Rivers of Babylon, were kindly met by the reader, translated into foreign languages.
The documentary story “The Childhood Years of Emperor Nicholas II” was written at the end of his life (published in Paris in 1953 by the Renaissance) when the writer was already seriously ill, and it stands somewhat apart from his other works. If, on the whole, some impressionistic writing is characteristic of Surguchev's creativity - agitation of intonation, intensity of rhythm, then in this case, in strict accordance with the characteristics of the genre, we have a strict pattern of everyday writing ... But this is only a purely external and deceptive impression. The subtle master of prose, Surguchev, building a series of deliberately ordinary and grounded facts of the everyday situation, with a jeweler's accuracy, writes down the psychological characteristics of his characters - real historical characters. Thus, with an exquisite brilliance camouflaging artistic technique, Surguchev demonstrates aerobatics of writing skills. And in this - besides the historical significance of the story - is its artistic intrinsic value.
In the pre-revolutionary years, the name of Ilya Dmitrievich Surguchev (1881-1956) ranked with the leading realist writers Bunin, Leonid Andreyev, Kuprin, although it was deprived of such noisy popularity. Almost constantly - until emigration in 1919 - while living in Stavropol, the writer was, as it were, away from the turbulent literary life of both capitals. However, Surguchev's story The Governor, his plays Trading House and Autumn Violins, staged by the St. Petersburg Alexandria and Moscow Art Theaters, respectively, brought him All-Russian recognition. Equally benevolently met with critics and readers of his psychologically sharp and delicately polished stories, periodically published in the collections of "Knowledge" and time editions. Interest in the inner world of a person, emotional tension and drama of a story line constitute the core of the artistic talent of a writer who lived in a difficult era of social and social contrasts and reflected them in his work.
Having taken a sharply negative perception of the Bolshevik coup, ID D. Surguchev joined the White movement and went with him the whole thorny path of struggle. And then - the traditional stages of Russian refugee: Constantinople, Prague, Paris. In emigration - as indeed in Russia - Suruguchev wrote a little. But, as before, these were bright and excited responses to the everyday life of a half-starved refugee existence. And as before, the works of Surguchev, be it Emigrant Stories, the novel Rotunda, or the play The Rivers of Babylon, were kindly met by the reader, translated into foreign languages.
The documentary story “The Childhood Years of Emperor Nicholas II” was written at the end of his life (published in Paris in 1953 by the Renaissance) when the writer was already seriously ill, and it stands somewhat apart from his other works. If, on the whole, some impressionistic writing is characteristic of Surguchev's creativity - agitation of intonation, intensity of rhythm, then in this case, in strict accordance with the characteristics of the genre, we have a strict pattern of everyday writing ... But this is only a purely external and deceptive impression. The subtle master of prose, Surguchev, building a series of deliberately ordinary and grounded facts of the everyday situation, with a jeweler's accuracy, writes down the psychological characteristics of his characters - real historical characters. Thus, with an exquisite brilliance camouflaging artistic technique, Surguchev demonstrates aerobatics of writing skills. And in this - besides the historical significance of the story - is its artistic intrinsic value.