Lyrics Илья Махов - 102-ой дом
Views
41
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Илья Махов - 102-ой дом, and also a translation of a song with a video or clip.
Это стекло замёрзшее, знаешь, скорее треснет,
Чем оттает безвременно под моим виском.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Той дорогой, где встретят меня угрюмо
Ряд китайских фонариков и какой-то паб,
Где-то здесь до сих пор послевкусие от парфюма
И пальто твоего неворсованный чёрный драп.
Да, я тут из-за них. И не то что бы я забыл их.
Ты как будто бы рядом, если закрыть глаза.
Сколько слов моих слышали, будничных и постылых,
Эти улицы, вместо тех, что хотел сказать.
И пока я на них окунаюсь в вечерний омут,
В серость глаз и лица мне родного шёлк,
Ноги сами ведут к твоему сто второму дому,
Как бы ни было поздно, откуда бы я ни шёл.
Мы не виделись семь снегопадов, моя Омега,
Мы не слышались целый виток о земную ось.
Самолётам, однако, ничто не мешает царапать небо,
Оставляя рисунки из белых, как мел, полос.
Просто некогда нам: фортепьяно, сонеты, марши;
Отложи меня вновь. Знаю, много на то причин.
Никуда я не денусь, ведь я ненамного старше:
На четыре августа и один журавлиный клин.
Но ничто не толкнёт отступиться от нашей клятвы,
Какой бы там жёлтый карлик на́ небе не погас.
Это счастье звонить тебе, просто услышать: "как ты?",
Чтобы распробовать этот голос в который раз.
Снись мне чаще, живи, отбивайся хоть в каждом герце,
Я умею, поверь, незаметно сходить с ума.
Только с тем, что творится в моём безголосом сердце,
Несравнимы ни голод, ни ядерная зима.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Я никому не признаюсь, что сон потеряю, если
Возвращаясь домой, не пройду под твоим окном.
Чем оттает безвременно под моим виском.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Той дорогой, где встретят меня угрюмо
Ряд китайских фонариков и какой-то паб,
Где-то здесь до сих пор послевкусие от парфюма
И пальто твоего неворсованный чёрный драп.
Да, я тут из-за них. И не то что бы я забыл их.
Ты как будто бы рядом, если закрыть глаза.
Сколько слов моих слышали, будничных и постылых,
Эти улицы, вместо тех, что хотел сказать.
И пока я на них окунаюсь в вечерний омут,
В серость глаз и лица мне родного шёлк,
Ноги сами ведут к твоему сто второму дому,
Как бы ни было поздно, откуда бы я ни шёл.
Мы не виделись семь снегопадов, моя Омега,
Мы не слышались целый виток о земную ось.
Самолётам, однако, ничто не мешает царапать небо,
Оставляя рисунки из белых, как мел, полос.
Просто некогда нам: фортепьяно, сонеты, марши;
Отложи меня вновь. Знаю, много на то причин.
Никуда я не денусь, ведь я ненамного старше:
На четыре августа и один журавлиный клин.
Но ничто не толкнёт отступиться от нашей клятвы,
Какой бы там жёлтый карлик на́ небе не погас.
Это счастье звонить тебе, просто услышать: "как ты?",
Чтобы распробовать этот голос в который раз.
Снись мне чаще, живи, отбивайся хоть в каждом герце,
Я умею, поверь, незаметно сходить с ума.
Только с тем, что творится в моём безголосом сердце,
Несравнимы ни голод, ни ядерная зима.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Я никому не признаюсь, что сон потеряю, если
Возвращаясь домой, не пройду под твоим окном.
This glass is frozen, you know, rather it will crack,
Than thawed untimely under my temple.
Before you on the bus go exactly four songs,
From the bus stop - two cigarettes to go on foot.
That dear, where they meet me sullenly
A row of Chinese lanterns and some pub,
Somewhere here is still the aftertaste of perfume
And your coat is a lint-free black drape.
Yes, I'm here because of them. And not that I forget them.
You seem to be close, if you close your eyes.
How many words have I heard, everyday and hateful,
These streets, instead of those that wanted to say.
And while I'm dipping them into the evening pool,
In the grayness of the eyes and face of my native silk
The legs themselves lead to your hundredth second home
No matter how late, wherever I go.
We have not seen seven snowfalls, my Omega,
We did not hear the whole coil about the earth's axis.
Airplanes, however, do not interfere with scratching the sky,
Leaving drawings from white, like chalk, stripes.
Just once we: piano, sonnets, marches;
Put me down again. I know a lot of reasons.
I'm not going anywhere, because I'm not much older:
Four August and one crane wedge.
But nothing will push to back our oath,
What would there be a yellow dwarf in the sky did not go out.
It is a joy to call you, just hear: & quot; how are you? & Quot ;,
To test this voice again.
I dream more often, live, fight off at least in every hertz,
I can, believe, quietly go crazy.
Only with what is happening in my voiceless heart,
Neither hunger nor nuclear winter are comparable.
Before you on the bus go exactly four songs,
From the bus stop - two cigarettes to walk.
I will not confess to anyone that I will lose sleep if
Returning home, I will not pass under your window.
Than thawed untimely under my temple.
Before you on the bus go exactly four songs,
From the bus stop - two cigarettes to go on foot.
That dear, where they meet me sullenly
A row of Chinese lanterns and some pub,
Somewhere here is still the aftertaste of perfume
And your coat is a lint-free black drape.
Yes, I'm here because of them. And not that I forget them.
You seem to be close, if you close your eyes.
How many words have I heard, everyday and hateful,
These streets, instead of those that wanted to say.
And while I'm dipping them into the evening pool,
In the grayness of the eyes and face of my native silk
The legs themselves lead to your hundredth second home
No matter how late, wherever I go.
We have not seen seven snowfalls, my Omega,
We did not hear the whole coil about the earth's axis.
Airplanes, however, do not interfere with scratching the sky,
Leaving drawings from white, like chalk, stripes.
Just once we: piano, sonnets, marches;
Put me down again. I know a lot of reasons.
I'm not going anywhere, because I'm not much older:
Four August and one crane wedge.
But nothing will push to back our oath,
What would there be a yellow dwarf in the sky did not go out.
It is a joy to call you, just hear: & quot; how are you? & Quot ;,
To test this voice again.
I dream more often, live, fight off at least in every hertz,
I can, believe, quietly go crazy.
Only with what is happening in my voiceless heart,
Neither hunger nor nuclear winter are comparable.
Before you on the bus go exactly four songs,
From the bus stop - two cigarettes to walk.
I will not confess to anyone that I will lose sleep if
Returning home, I will not pass under your window.