Lyrics Игорь Растеряев - Курган
Views
258
6 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Игорь Растеряев - Курган, and also a translation of a song with a video or clip.
Январь сорок третьего года.
Бомбёжка. Метель. Сталинград.
Несутся в Германию письма
Замёрзших немецких солдат.
Читают в далёких квартирах:
«Пришлите кальсонов и гетр.
Мы прошагали полмира,
Но здесь не пройти километр.
Мы загнанные, как волки.
Едва стоим на ногах.
На тракторном, Красном, у Волги
Нас бьют в подвалах, в цехах.
Они сумасшедшие просто!
Такого нету нигде!
Стреляешь – а он, как апостол,
В атаку идёт по воде.
Приказ их подобен бреду,
И это страшный приказ.
За Волгой земли для них нету,
Но нету её и для нас.
Мы помним, как с бравурным пением
Втоптали Европу в грязь,
Как жгли города и селения -
По ходу, с брони, веселясь…
Как ползали все, будто стадо…
И вот наказал нас за то
Обычный солдат Сталинграда,
Расстрелянный в решето».
А пекло, раки, пиво. Волгоград .
Двадцать первый век - на поле боя
До сих пор защитники стоят
В виде гордых каменных героев.
Часто думаю я почему-то,
Приходя на Мамаев Курган,
Очень скоро настанет минута,
И последний придёт ветеран.
И эпоха в руке у него
В одноразовом мятом стаканчике
Завершится. И встретят его
Сослуживцы - седые мальчики.
Они все его выйдут встречать
На своём небесном параде
И дыры в груди – как клеймо, как печать:
«Я был в Сталинграде!», «Я был в Сталинграде!»
Вместе с ними – лёгкий, словно пух,-
Полетит он, сверху наблюдая.
Не святой, а просто русский дух
Над Курганом имени Мамая,
Как внизу идёт земной парад,
Как цветы к подножьям возлагают,
Про Мать - Родину всё верно говорят,
Только одного не понимая:
То, что меч огромный нужен ей
Не за тем, чтоб где-то люди ужаснулись,
А держать повыше от людей -
Чтобы никогда не дотянулись.
То, что меч огромный нужен ей
Не за тем, чтоб где-то люди ужаснулись,
А держать повыше от людей -
Чтобы никогда не дотянулись…
И невыносимо ей стоять.
Гаснет вера с поколением каждым,
Что не будут больше убивать,
Может быть, когда-нибудь однажды…
Вокал Елене Гвритишвили
Муз и слова И.Растеряев
Бомбёжка. Метель. Сталинград.
Несутся в Германию письма
Замёрзших немецких солдат.
Читают в далёких квартирах:
«Пришлите кальсонов и гетр.
Мы прошагали полмира,
Но здесь не пройти километр.
Мы загнанные, как волки.
Едва стоим на ногах.
На тракторном, Красном, у Волги
Нас бьют в подвалах, в цехах.
Они сумасшедшие просто!
Такого нету нигде!
Стреляешь – а он, как апостол,
В атаку идёт по воде.
Приказ их подобен бреду,
И это страшный приказ.
За Волгой земли для них нету,
Но нету её и для нас.
Мы помним, как с бравурным пением
Втоптали Европу в грязь,
Как жгли города и селения -
По ходу, с брони, веселясь…
Как ползали все, будто стадо…
И вот наказал нас за то
Обычный солдат Сталинграда,
Расстрелянный в решето».
А пекло, раки, пиво. Волгоград .
Двадцать первый век - на поле боя
До сих пор защитники стоят
В виде гордых каменных героев.
Часто думаю я почему-то,
Приходя на Мамаев Курган,
Очень скоро настанет минута,
И последний придёт ветеран.
И эпоха в руке у него
В одноразовом мятом стаканчике
Завершится. И встретят его
Сослуживцы - седые мальчики.
Они все его выйдут встречать
На своём небесном параде
И дыры в груди – как клеймо, как печать:
«Я был в Сталинграде!», «Я был в Сталинграде!»
Вместе с ними – лёгкий, словно пух,-
Полетит он, сверху наблюдая.
Не святой, а просто русский дух
Над Курганом имени Мамая,
Как внизу идёт земной парад,
Как цветы к подножьям возлагают,
Про Мать - Родину всё верно говорят,
Только одного не понимая:
То, что меч огромный нужен ей
Не за тем, чтоб где-то люди ужаснулись,
А держать повыше от людей -
Чтобы никогда не дотянулись.
То, что меч огромный нужен ей
Не за тем, чтоб где-то люди ужаснулись,
А держать повыше от людей -
Чтобы никогда не дотянулись…
И невыносимо ей стоять.
Гаснет вера с поколением каждым,
Что не будут больше убивать,
Может быть, когда-нибудь однажды…
Вокал Елене Гвритишвили
Муз и слова И.Растеряев
January of 1943.
Bombing. Snowstorm. Stalingrad.
The letters are being sent to Germany
Frozen German soldiers.
Read in far flats:
"Send the pants and leggings.
We walked half the world,
But here you can not walk a kilometer.
We are driven like wolves.
We hardly stand on our feet.
On the tractor, the Red, near the Volga
We are beaten in basements, in workshops.
They are crazy easy!
There is no such anywhere!
You shoot - and he, like an apostle,
The attack goes on the water.
Their order is like delirium,
And this is a terrible order.
There is no land beyond the Volga for them,
But there is no it for us.
We remember how, with bravura singing
They trampled Europe into the mud,
As cities and villages burned -
On the move, with armor, having fun ...
How crawling all, like a herd ...
And now he punished us for that
The usual soldier of Stalingrad,
Shot in the sieve. "
A hell, crawfish, beer. Volgograd.
Twenty-first century - on the battlefield
Till now defenders stand
In the form of proud stone heroes.
I often think for some reason,
Coming to Mamaev Kurgan,
Very soon there will be a minute,
And the last one will come the veteran.
And the era in his hand
In a disposable mint cup
Finished. And meet him
Co-workers are gray boys.
They will all come out to meet him
In his heavenly parade
And holes in the chest - as a brand, as a seal:
"I was in Stalingrad!", "I was in Stalingrad!"
Together with them - light, like a fluff -
He flies, watching from above.
Not a saint, but a Russian spirit
Above the Mamai Mound,
As below there is an earthly parade,
As flowers are placed on the foothills,
About Mother - Motherland, everything is correctly said,
Only one without understanding:
The fact that she needs a huge sword
Not for the fact that somewhere people are horrified,
And to keep higher from people -
To never reach.
The fact that she needs a huge sword
Not for the fact that somewhere people are horrified,
And to keep higher from people -
To never reach ...
And it is unbearable for her to stand.
Faith perishes with each generation,
That they will not kill anymore,
Maybe someday one day ...
Vocals to Elena Gvritishvili
Muses and words I. Rasteryaev
Bombing. Snowstorm. Stalingrad.
The letters are being sent to Germany
Frozen German soldiers.
Read in far flats:
"Send the pants and leggings.
We walked half the world,
But here you can not walk a kilometer.
We are driven like wolves.
We hardly stand on our feet.
On the tractor, the Red, near the Volga
We are beaten in basements, in workshops.
They are crazy easy!
There is no such anywhere!
You shoot - and he, like an apostle,
The attack goes on the water.
Their order is like delirium,
And this is a terrible order.
There is no land beyond the Volga for them,
But there is no it for us.
We remember how, with bravura singing
They trampled Europe into the mud,
As cities and villages burned -
On the move, with armor, having fun ...
How crawling all, like a herd ...
And now he punished us for that
The usual soldier of Stalingrad,
Shot in the sieve. "
A hell, crawfish, beer. Volgograd.
Twenty-first century - on the battlefield
Till now defenders stand
In the form of proud stone heroes.
I often think for some reason,
Coming to Mamaev Kurgan,
Very soon there will be a minute,
And the last one will come the veteran.
And the era in his hand
In a disposable mint cup
Finished. And meet him
Co-workers are gray boys.
They will all come out to meet him
In his heavenly parade
And holes in the chest - as a brand, as a seal:
"I was in Stalingrad!", "I was in Stalingrad!"
Together with them - light, like a fluff -
He flies, watching from above.
Not a saint, but a Russian spirit
Above the Mamai Mound,
As below there is an earthly parade,
As flowers are placed on the foothills,
About Mother - Motherland, everything is correctly said,
Only one without understanding:
The fact that she needs a huge sword
Not for the fact that somewhere people are horrified,
And to keep higher from people -
To never reach.
The fact that she needs a huge sword
Not for the fact that somewhere people are horrified,
And to keep higher from people -
To never reach ...
And it is unbearable for her to stand.
Faith perishes with each generation,
That they will not kill anymore,
Maybe someday one day ...
Vocals to Elena Gvritishvili
Muses and words I. Rasteryaev