Lyrics Ибн аль Фарид - Большая касыда
Views
1722
3 people consider the lyrics to be true
2 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Ибн аль Фарид - Большая касыда, and also a translation of a song with a video or clip.
Глаза поили душу красотой…
О, мирозданья кубок золотой!
И я пьянел от сполоха огней,
От звона чаш и радости друзей.
Чтоб охмелеть, не надо мне вина -
Я напоен сверканьем допьяна.
Любовь моя, я лишь тобою пьян,
Весь мир расплылся, спрятался в туман,
Я сам исчез, и только ты одна
Моим глазам, глядящим внутрь, видна.
Так, полный солнцем кубок при губя,
Себя забыв, я нахожу тебя.
Когда ж, опомнясь, вижу вновь черты
Земного мира,- исчезаешь ты.
И я взмолился: подари меня
Единым взглядом здесь, при свете дня,
Пока я жив, пока не залила
Сознанье мне сияющая мгла.
О, появись или сквозь зыбкий мрак
Из глубины подай мне тайный знак!
Пусть прозвучит твой голос, пусть в ответ
Моим мольбам раздастся только: «Нет!»
Скажи, как говорила ты другим:
«Мой лик земным глазам неразличим».
Ведь некогда раскрыла ты уста,
Лишь для меня замкнулась немота.
О, если б так Синай затосковал,
В горах бы гулкий прогремел обвал,
И если б было столько слезных рек,
То, верно б, Ноев затонул ковчег!
В моей груди огонь с горы Хорив
Внезапно вспыхнул, сердце озарив.
И если б не неистовство огня,
То слезы затопили бы меня,
А если бы не слез моих поток,
Огонь священный грудь бы мне прожег.
Не испытал Иаков ничего
В сравненье с болью сердца моего,
И все страданья Иова — ручей,
Текущий в море горести моей.
Когда бы стон мой услыхал Аллах,
Наверно б, лик свой он склонил в слезах.
О, каравана добрый проводник,
Услышь вдали затерянного крик!
Вокруг пустыня. Жаждою томим,
Я словно разлучен с собой самим.
Мой рот молчит, душа моя нема,
Но боль горит и говорит сама.
И только духу внятен тот язык -
Тот бессловесный и беззвучный крик.
Земная даль — пустующий чертог,
Куда он вольно изливаться мог.
И мироздание вместить смогло
Все, что во мне сверкало, билось, жгло -
И, истиной наполнившись моей,
Вдруг загорелось сонмами огней.
И тайное мое открылось вдруг,
Собравшись в солнца раскаленный круг.
Как будто кто-то развернул в тиши
Священный свиток — тайнопись души.
Его никто не смог бы прочитать,
Когда б любовь не сорвала печать.
Был запечатан плотью тайный свет,
Но тает плоть — и тайн у духа нет.
Все мирозданье — говорящий дух,
И книга жизни льется миру в слух.
А я… я скрыт в тебе, любовь моя.
Волною света захлебнулся я.
И если б смерть сейчас пришла за мной,
То не нашла б приметы ни одной.
Лишь эта боль, в которой скрыт весь «я»,-
Мой бич? Награда страшная моя!
Из блеска, из надмирного огня
На землю вновь не высылай меня.
Мне это тело сделалось чужим,
Я сам желаю разлучиться с ним.
Ты ближе мне, чем плоть моя и кровь,-
Текущий огнь, горящая любовь!
О, как сказать мне, что такое ты,
Когда сравненья грубы и пусты!
Рокочут речи, как накат валов,
А мне все время не хватает слов.
О, этот вечно пересохший рот,
Которому глотка недостает!
Я жажду жажды, хочет страсти страсть,
И лишь у смерти есть над смертью власть.
Приди же, смерть! Сотри черты лица!
Я — дух, одетый в саван мертвеца.
Я весь исчез, мой затерялся след.
Того, что глаз способен видеть,- нет.
Но сердце мне прожгла внезапно весть
Из недр: «Несуществующее есть!»
Ты жжешься, суть извечная моя,-
Вне смерти, в сердцевине бытия,
Была всегда и вечно будешь впредь.
Лишь оболочка может умереть.
Любовь жива без губ, без рук, без тел,
И дышит дух, хотя бы прах истлел.
Нет, я не жалуюсь на боль мою,
Я только боли этой не таю.
И от кого таиться и зачем?
Перед врагом я буду вечно нем.
Он не увидит ран моих и слез,
А если б видел, новые принес.
О, я могу быть твердым, как стена,
Но здесь, с любимой, твердость не нужна.
В страданье был я терпеливей всех,
Но лишь в
О, мирозданья кубок золотой!
И я пьянел от сполоха огней,
От звона чаш и радости друзей.
Чтоб охмелеть, не надо мне вина -
Я напоен сверканьем допьяна.
Любовь моя, я лишь тобою пьян,
Весь мир расплылся, спрятался в туман,
Я сам исчез, и только ты одна
Моим глазам, глядящим внутрь, видна.
Так, полный солнцем кубок при губя,
Себя забыв, я нахожу тебя.
Когда ж, опомнясь, вижу вновь черты
Земного мира,- исчезаешь ты.
И я взмолился: подари меня
Единым взглядом здесь, при свете дня,
Пока я жив, пока не залила
Сознанье мне сияющая мгла.
О, появись или сквозь зыбкий мрак
Из глубины подай мне тайный знак!
Пусть прозвучит твой голос, пусть в ответ
Моим мольбам раздастся только: «Нет!»
Скажи, как говорила ты другим:
«Мой лик земным глазам неразличим».
Ведь некогда раскрыла ты уста,
Лишь для меня замкнулась немота.
О, если б так Синай затосковал,
В горах бы гулкий прогремел обвал,
И если б было столько слезных рек,
То, верно б, Ноев затонул ковчег!
В моей груди огонь с горы Хорив
Внезапно вспыхнул, сердце озарив.
И если б не неистовство огня,
То слезы затопили бы меня,
А если бы не слез моих поток,
Огонь священный грудь бы мне прожег.
Не испытал Иаков ничего
В сравненье с болью сердца моего,
И все страданья Иова — ручей,
Текущий в море горести моей.
Когда бы стон мой услыхал Аллах,
Наверно б, лик свой он склонил в слезах.
О, каравана добрый проводник,
Услышь вдали затерянного крик!
Вокруг пустыня. Жаждою томим,
Я словно разлучен с собой самим.
Мой рот молчит, душа моя нема,
Но боль горит и говорит сама.
И только духу внятен тот язык -
Тот бессловесный и беззвучный крик.
Земная даль — пустующий чертог,
Куда он вольно изливаться мог.
И мироздание вместить смогло
Все, что во мне сверкало, билось, жгло -
И, истиной наполнившись моей,
Вдруг загорелось сонмами огней.
И тайное мое открылось вдруг,
Собравшись в солнца раскаленный круг.
Как будто кто-то развернул в тиши
Священный свиток — тайнопись души.
Его никто не смог бы прочитать,
Когда б любовь не сорвала печать.
Был запечатан плотью тайный свет,
Но тает плоть — и тайн у духа нет.
Все мирозданье — говорящий дух,
И книга жизни льется миру в слух.
А я… я скрыт в тебе, любовь моя.
Волною света захлебнулся я.
И если б смерть сейчас пришла за мной,
То не нашла б приметы ни одной.
Лишь эта боль, в которой скрыт весь «я»,-
Мой бич? Награда страшная моя!
Из блеска, из надмирного огня
На землю вновь не высылай меня.
Мне это тело сделалось чужим,
Я сам желаю разлучиться с ним.
Ты ближе мне, чем плоть моя и кровь,-
Текущий огнь, горящая любовь!
О, как сказать мне, что такое ты,
Когда сравненья грубы и пусты!
Рокочут речи, как накат валов,
А мне все время не хватает слов.
О, этот вечно пересохший рот,
Которому глотка недостает!
Я жажду жажды, хочет страсти страсть,
И лишь у смерти есть над смертью власть.
Приди же, смерть! Сотри черты лица!
Я — дух, одетый в саван мертвеца.
Я весь исчез, мой затерялся след.
Того, что глаз способен видеть,- нет.
Но сердце мне прожгла внезапно весть
Из недр: «Несуществующее есть!»
Ты жжешься, суть извечная моя,-
Вне смерти, в сердцевине бытия,
Была всегда и вечно будешь впредь.
Лишь оболочка может умереть.
Любовь жива без губ, без рук, без тел,
И дышит дух, хотя бы прах истлел.
Нет, я не жалуюсь на боль мою,
Я только боли этой не таю.
И от кого таиться и зачем?
Перед врагом я буду вечно нем.
Он не увидит ран моих и слез,
А если б видел, новые принес.
О, я могу быть твердым, как стена,
Но здесь, с любимой, твердость не нужна.
В страданье был я терпеливей всех,
Но лишь в
Eyes showered the soul with beauty ...
Oh, the universe is golden!
And I got drunk from the flames of the lights,
From the clatter of cups and the joy of friends.
To get drunk, I do not need wine -
I am filled with a flashing drunk.
My love, I'm only drunk on you,
The whole world has blurred, hid in the fog,
I myself disappeared, and only you are alone
To my eyes, looking inward, is visible.
So, full of sunshine goblet at ruining,
Myself forgetting, I find you.
When, when I come to my senses, I see again the features
Earthly world, - you disappear.
And I prayed: give me
A single glance here, in the light of day,
While I'm alive, until I flooded
Consciousness shines to me.
Oh, appear or through the shaky darkness
From the depths, give me a secret sign!
Let your voice sound, let in return
My pleas will be heard only: "No!"
Tell me how you said to others:
"My face to the eyes of the earth is indistinguishable."
After all, once you opened your mouth,
Only for me the silence is closed.
Oh, if that's how Sinai got bored,
In the mountains there would have been a loud boom,
And if there were so many lacrimal rivers,
That, it is true, Noah sank the ark!
In my chest, the fire from Mount Horeb
Suddenly, my heart flashed.
And if not for the frenzy of fire,
That tears would flood me,
And if not for the tears of my flow,
The fire sacred chest would burn me.
Jacob did not experience anything
In comparison with the pain of my heart,
And all the afflictions of Job are a stream,
Current in the sea of my grief.
When my groan was heard by Allah,
Probably, he inclined his face in tears.
Oh, the caravan is a good conductor,
Hear a cry in the distance!
Around the desert. We hunger for thirst,
I seem to be separated from myself.
My mouth is silent, my soul is no more,
But the pain burns and speaks itself.
And only the spirit understands that language -
That wordless and soundless scream.
The earthly distance is an empty hall,
Where he could freely flow.
And the universe could fit
All that glittered in me, beat, burned -
And, true with my fill,
Suddenly lit up by a host of lights.
And my secret opened suddenly,
Gathered in the sun, a hot circle.
As if someone unfolded in silence
The sacred scroll is the secret of the soul.
No one could read it,
If love did not tear off the seal.
The secret light was sealed by the flesh,
But the flesh is melting - and the spirit has no spirit.
All creation is a talking spirit,
And the book of life flows into the world in hearing.
And I ... I'm hidden in you, my love.
The wave of light I choked.
And if death now came for me,
She could not find a single sign.
Only this pain, in which the whole "I" is hidden,
My scourge? My reward is terrible!
Out of the glare, from the over-fire
Do not send me to the ground again.
This body became a stranger to me,
I myself want to be separated from him.
You are closer to me than my flesh and blood, -
Current fire, burning love!
Oh, how to tell me what you are,
When comparisons are rude and empty!
Speech rumbles like rolls of shafts,
But I do not have enough words all the time.
Oh, this eternally parched mouth,
Which sip is missing!
I'm thirsty, passion wants passion,
And only death has power over death.
Come, death! Erase facial features!
I am a spirit dressed in the shroud of a dead man.
I completely disappeared, my track got lost.
The one that the eye can see is not.
But my heart suddenly burned to me
From the depths: "There is no non-existent!"
You burn, the essence of my eternal, -
Outside death, in the core of being,
Always and forever will be.
Only the shell can die.
Love is alive without lips, without hands, without bodies,
And the spirit breathes, even though the ashes are decayed.
No, I'm not complaining about my pain,
I just do not hide this pain.
And from whom to hide and why?
Before the enemy, I will forever be there.
He will not see my wounds and tears,
And if I saw it, I brought it new.
Oh, I can be hard as a wall,
But here, with your beloved, you do not need firmness.
In suffering I was the most patient of all,
But only in
Oh, the universe is golden!
And I got drunk from the flames of the lights,
From the clatter of cups and the joy of friends.
To get drunk, I do not need wine -
I am filled with a flashing drunk.
My love, I'm only drunk on you,
The whole world has blurred, hid in the fog,
I myself disappeared, and only you are alone
To my eyes, looking inward, is visible.
So, full of sunshine goblet at ruining,
Myself forgetting, I find you.
When, when I come to my senses, I see again the features
Earthly world, - you disappear.
And I prayed: give me
A single glance here, in the light of day,
While I'm alive, until I flooded
Consciousness shines to me.
Oh, appear or through the shaky darkness
From the depths, give me a secret sign!
Let your voice sound, let in return
My pleas will be heard only: "No!"
Tell me how you said to others:
"My face to the eyes of the earth is indistinguishable."
After all, once you opened your mouth,
Only for me the silence is closed.
Oh, if that's how Sinai got bored,
In the mountains there would have been a loud boom,
And if there were so many lacrimal rivers,
That, it is true, Noah sank the ark!
In my chest, the fire from Mount Horeb
Suddenly, my heart flashed.
And if not for the frenzy of fire,
That tears would flood me,
And if not for the tears of my flow,
The fire sacred chest would burn me.
Jacob did not experience anything
In comparison with the pain of my heart,
And all the afflictions of Job are a stream,
Current in the sea of my grief.
When my groan was heard by Allah,
Probably, he inclined his face in tears.
Oh, the caravan is a good conductor,
Hear a cry in the distance!
Around the desert. We hunger for thirst,
I seem to be separated from myself.
My mouth is silent, my soul is no more,
But the pain burns and speaks itself.
And only the spirit understands that language -
That wordless and soundless scream.
The earthly distance is an empty hall,
Where he could freely flow.
And the universe could fit
All that glittered in me, beat, burned -
And, true with my fill,
Suddenly lit up by a host of lights.
And my secret opened suddenly,
Gathered in the sun, a hot circle.
As if someone unfolded in silence
The sacred scroll is the secret of the soul.
No one could read it,
If love did not tear off the seal.
The secret light was sealed by the flesh,
But the flesh is melting - and the spirit has no spirit.
All creation is a talking spirit,
And the book of life flows into the world in hearing.
And I ... I'm hidden in you, my love.
The wave of light I choked.
And if death now came for me,
She could not find a single sign.
Only this pain, in which the whole "I" is hidden,
My scourge? My reward is terrible!
Out of the glare, from the over-fire
Do not send me to the ground again.
This body became a stranger to me,
I myself want to be separated from him.
You are closer to me than my flesh and blood, -
Current fire, burning love!
Oh, how to tell me what you are,
When comparisons are rude and empty!
Speech rumbles like rolls of shafts,
But I do not have enough words all the time.
Oh, this eternally parched mouth,
Which sip is missing!
I'm thirsty, passion wants passion,
And only death has power over death.
Come, death! Erase facial features!
I am a spirit dressed in the shroud of a dead man.
I completely disappeared, my track got lost.
The one that the eye can see is not.
But my heart suddenly burned to me
From the depths: "There is no non-existent!"
You burn, the essence of my eternal, -
Outside death, in the core of being,
Always and forever will be.
Only the shell can die.
Love is alive without lips, without hands, without bodies,
And the spirit breathes, even though the ashes are decayed.
No, I'm not complaining about my pain,
I just do not hide this pain.
And from whom to hide and why?
Before the enemy, I will forever be there.
He will not see my wounds and tears,
And if I saw it, I brought it new.
Oh, I can be hard as a wall,
But here, with your beloved, you do not need firmness.
In suffering I was the most patient of all,
But only in