Когда меня не будет, когда все, что было мною, рассыплется прахом,- о ты, мой единственный друг, о ты, которую я любил так глубоко и так нежно, ты, которая наверно переживешь меня,- не ходи на мою могилу... Тебе там делать нечего.
Не забывай меня... но и не вспоминай обо мне среди ежедневных забот, удовольствий и нужд... Я не хочу мешать твоей жизни, не хочу затруднять ее спокойное течение. Но в часы уединения, когда найдет на тебя та застенчивая и беспричинная грусть, столь знакомая добрым сердцам, возьми одну из наших любимых книг и отыщи в ней те страницы, те строки, те слова, от которых, бывало,- помнишь?- у нас обоих разом выступали сладкие и безмолвные слезы.
Прочти, закрой глаза и протяни мне руку... Отсутствующему другу протяни руку твою.
Я не буду в состоянии пожать ее моей рукой: она будет лежать неподвижно под землею... но мне теперь отрадно думать, что, быть может, ты на твоей руке почувствуешь легкое прикосновение.
И образ мой предстанет тебе, и из-под закрытых век твоих глаз польются слезы, подобные тем слезам, которые мы, умиленные Красотою, проливали некогда с тобою вдвоем, о ты, мой единственный друг, о ты, которую я любил так глубоко и так нежно!
Декабрь 1878
When I am gone, when everything that I have been, crumbles to dust, - oh, you, my only friend, o you, whom I loved so deeply and so tenderly, you, who probably will survive me, - do not go to my grave .. You have nothing to do there.
Do not forget me ... but do not remember me among the daily worries, pleasures and needs ... I do not want to interfere with your life, I do not want to impede its calm flow. But during the hours of solitude, when that shy and causeless sadness, so familiar to good hearts, finds on you, take one of our favorite books and find in it those pages, those lines, those words that happened to, remember? both were sweet and silent tears.
Read, close your eyes and stretch your hand to me ... Stretch your hand to your absent friend.
I will not be able to shake it with my hand: it will lie motionless under the ground ... but now I am pleased to think that perhaps you will feel a light touch on your hand.
And my image will appear to you, and from under the closed eyelids of your eyes tears will flow, similar to those tears that we, touched by Beauty, once shed with you together, o you, my only friend, o you, whom I loved so deeply and so gently!
December 1878