Lyrics И.Бродский - Речь о пролитом молоке
Views
99
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference И.Бродский - Речь о пролитом молоке, and also a translation of a song with a video or clip.
Я пришел к Рождеству с пустым карманом.
Издатель тянет с моим романом.
Календарь Москвы заражен Кораном.
Не могу я встать и поехать в гости
ни к приятелю, у которого плачут детки,
ни в семейный дом, ни к знакомой девке.
Всюду необходимы деньги.
Я сижу на стуле, трясусь от злости.
Зная мой статус, моя невеста
пятый год за меня ни с места;
и где она нынче, мне неизвестно:
правды сам черт из нее не выбьет.
Она говорит: "Не горюй напрасно.
Главное - чувства! Единогласно?"
И это с ее стороны прекрасно.
Но сама она, видимо, там, где выпьет.
То есть, все основания быть спокойным.
Никто уже не кричит: "По коням!"
Дворяне выведены под корень.
Ни тебе Пугача, ни Стеньки.
Зимний взят, если верить байке.
Джугашвили хранится в консервной банке.
Молчит орудие на полубаке.
В голове моей только деньги.
Деньги прячутся в сейфах, в банках,
в полу, в чулках, в потолочных балках,
в несгораемых кассах, в почтовых бланках.
Наводняют собой природу.
Шумят пачки новеньких ассигнаций,
словно вершины берез, акаций.
Я весь во власти галлюцинаций.
Дайте мне кислороду!
Либо нас перережут цветные.
Либо мы их сошлем в иные
миры. Вернемся в свои пивные.
Но то и другое - не христианство.
Православные! Это не дело!
Что вы смотрите обалдело?
Мы бы предали Божье Тело,
расчищая себе пространство.
Ночь. Переулок. Мороз блокады.
Вдоль тротуаров лежат карпаты.
Планеты раскачиваются, как лампады,
которые бог возжег в небосводе
в благоговеньи своем великом
перед непознанным нами ликом
поэзия делает смотр уликам,
как в огромном кивоте.
Издатель тянет с моим романом.
Календарь Москвы заражен Кораном.
Не могу я встать и поехать в гости
ни к приятелю, у которого плачут детки,
ни в семейный дом, ни к знакомой девке.
Всюду необходимы деньги.
Я сижу на стуле, трясусь от злости.
Зная мой статус, моя невеста
пятый год за меня ни с места;
и где она нынче, мне неизвестно:
правды сам черт из нее не выбьет.
Она говорит: "Не горюй напрасно.
Главное - чувства! Единогласно?"
И это с ее стороны прекрасно.
Но сама она, видимо, там, где выпьет.
То есть, все основания быть спокойным.
Никто уже не кричит: "По коням!"
Дворяне выведены под корень.
Ни тебе Пугача, ни Стеньки.
Зимний взят, если верить байке.
Джугашвили хранится в консервной банке.
Молчит орудие на полубаке.
В голове моей только деньги.
Деньги прячутся в сейфах, в банках,
в полу, в чулках, в потолочных балках,
в несгораемых кассах, в почтовых бланках.
Наводняют собой природу.
Шумят пачки новеньких ассигнаций,
словно вершины берез, акаций.
Я весь во власти галлюцинаций.
Дайте мне кислороду!
Либо нас перережут цветные.
Либо мы их сошлем в иные
миры. Вернемся в свои пивные.
Но то и другое - не христианство.
Православные! Это не дело!
Что вы смотрите обалдело?
Мы бы предали Божье Тело,
расчищая себе пространство.
Ночь. Переулок. Мороз блокады.
Вдоль тротуаров лежат карпаты.
Планеты раскачиваются, как лампады,
которые бог возжег в небосводе
в благоговеньи своем великом
перед непознанным нами ликом
поэзия делает смотр уликам,
как в огромном кивоте.
I came to Christmas with an empty pocket.
The publisher pulls with my novel.
Calendar of Moscow is infected with the Quran.
I can not get up and go to visit
nor to a friend whose children are crying
neither in the family house, nor to the familiar girl.
Money is needed everywhere.
I'm sitting on a chair, shaking with anger.
Knowing my status, my bride
the fifth year is no place for me;
and where she is today, I do not know:
the truth itself the devil will not knock it out.
She says: "Do not grieve in vain."
The main thing is feelings! Unanimously? & Quot;
And this is from her beautiful.
But she herself, apparently, where the drink.
That is, every reason to be calm.
Nobody shouts: & quot; Go horse! & Quot;
Nobles bred under the root.
Neither Pugacha nor Stenka.
Winter is taken, according to the bike.
Dzhugashvili stored in a tin can.
Silent gun on the forecastle.
In my head, only money.
Money hiding in safes, in banks,
in the floor, in stockings, in the ceiling beams,
in fireproof cash registers, in mail forms.
Nature overflows.
Bundles of brand new notes make noise
like the tops of birches, acacias.
I am in the grip of hallucinations.
Give me oxygen!
Or we cut the color.
Either we refer them to other
worlds. Let's go back to our pubs.
But neither is Christianity.
Orthodox! This is not the case!
What are you looking dumbfounded?
We would betray God's Body,
clearing out the space.
Night. Lane. Frost blockade.
Along the sidewalks lie Carpathians.
The planets swing like lamps,
which god has lit in the firmament
in great awe
in front of our unknown face
poetry does a review of evidence
like a huge kivot.
The publisher pulls with my novel.
Calendar of Moscow is infected with the Quran.
I can not get up and go to visit
nor to a friend whose children are crying
neither in the family house, nor to the familiar girl.
Money is needed everywhere.
I'm sitting on a chair, shaking with anger.
Knowing my status, my bride
the fifth year is no place for me;
and where she is today, I do not know:
the truth itself the devil will not knock it out.
She says: "Do not grieve in vain."
The main thing is feelings! Unanimously? & Quot;
And this is from her beautiful.
But she herself, apparently, where the drink.
That is, every reason to be calm.
Nobody shouts: & quot; Go horse! & Quot;
Nobles bred under the root.
Neither Pugacha nor Stenka.
Winter is taken, according to the bike.
Dzhugashvili stored in a tin can.
Silent gun on the forecastle.
In my head, only money.
Money hiding in safes, in banks,
in the floor, in stockings, in the ceiling beams,
in fireproof cash registers, in mail forms.
Nature overflows.
Bundles of brand new notes make noise
like the tops of birches, acacias.
I am in the grip of hallucinations.
Give me oxygen!
Or we cut the color.
Either we refer them to other
worlds. Let's go back to our pubs.
But neither is Christianity.
Orthodox! This is not the case!
What are you looking dumbfounded?
We would betray God's Body,
clearing out the space.
Night. Lane. Frost blockade.
Along the sidewalks lie Carpathians.
The planets swing like lamps,
which god has lit in the firmament
in great awe
in front of our unknown face
poetry does a review of evidence
like a huge kivot.