1
Голубой саксонский лес
Снега битого фарфор.
Мир бесцветен, мир белес,
точно извести раствор.
Ты, в коричневом пальто,
я, исчадье распродаж.
Ты -- никто, и я -- никто.
Вместе мы -- почти пейзаж.
2
Белых склонов тишь да гладь.
Стук в долине молотка.
Склонность гор к подножью дать
может кровли городка.
Горный пик, доступный снам,
фотопленке, свалке туч.
Склонность гор к подножью, к нам,
суть изнанка ихних круч.
3
На ночь снятое плато.
Трепыханье фитиля.
Ты -- никто, и я -- никто:
дыма мертвая петля.
В туче прячась, бродит Бог,
ноготь месяца грызя.
Как пейзажу с места вбок,
нам с ума сойти нельзя.
4
Голубой саксонский лес.
К взгляду в зеркало и вдаль
потерявший интерес
глаза серого хрусталь.
Горный воздух, чье стекло
вздох неведомо о чем
разбивает, как ракло,
углекислым кирпичом.
5
Мы с тобой -- никто, ничто.
Эти горы -- наших фраз
эхо, выросшее в сто,
двести, триста тысяч раз.
Снизит речь до хрипоты,
уподобить не впервой
наши ребра и хребты
ихней ломаной кривой.
6
Чем объятие плотней,
тем пространства сзади -- гор,
склонов, складок, простыней --
больше, времени в укор.
Но и маятника шаг
вне пространства завести
тоже в силах, как большак,
дальше мяса на кости.
7
Голубой саксонский лес.
Мир зазубрен, ощутив,
что материи в обрез.
Это -- местный лейтмотив.
Дальше -- только кислород:
в тело вхожая кутья
через ноздри, через рот.
Вкус и цвет -- небытия.
8
Чем мы дышим -- то мы есть,
что мы топчем -- в том нам гнить.
Данный вид суть, в нашу честь,
их отказ соединить.
Это -- край земли. Конец
геологии; предел.
Место точно под венец
в воздух вытолкнутых тел.
9
В этом смысле мы -- чета,
в вышних слаженный союз.
Ниже -- явно ни черта.
Я взглянуть туда боюсь.
Крепче в локоть мне вцепись,
побеждая страстью власть
тяготенья -- шанса, ввысь
заглядевшись, вниз упасть.
10
Голубой саксонский лес.
Мир, следящий зорче птиц
-- Гулливер и Геркулес --
за ужимками частиц.
Сумма двух распадов, мы
можем дать взамен числа
абажур без бахромы,
стук по комнате мосла.
11
"Тук-тук-тук" стучит нога
на ходу в сосновый пол.
Горы прячут, как снега,
в цвете собственный глагол.
Чем хорош отвесный склон,
что, раздевшись догола,
все же -- неодушевлен;
то же самое -- скала.
12
В этом мире страшных форм
наше дело -- сторона.
Мы для них -- подножный корм,
многоточье, два зерна.
Чья невзрачность, в свой черед,
лучше мышцы и костей
нас удерживает от
двух взаимных пропастей.
13
Голубой саксонский лес.
Близость зрения к лицу.
Гладь щеки -- противовес
клеток ихнему концу.
Взгляд, прикованный к чертам,
освещенным и в тени, --
продолженье клеток там,
где кончаются они.
14
Не любви, но смысла скул,
дуг надбровных, звука "ах"
добиваются -- сквозь гул
крови собственной -- в горах.
Против них, что я, что ты,
оба будучи черны,
ихним снегом на черты
наших лиц обречены.
15
Нас других не будет! Ни
здесь, ни там, где все равны.
Оттого-то наши дни
в этом месте сочтены.
Чем отчетливей в упор
профиль, пористость, анфас,
тем естественней отбор
напрочь времени у нас.
16
Голубой саксонский лес.
Грез базальтовых родня.
Мир без будущего, без
-- проще -- завтрашнего дня.
Мы с тобой никто, ничто.
Сумма лиц, мое с твоим,
очерк чей и через сто
тысяч лет неповторим.
17
Нас других не будет! Ночь,
струйка дыма над трубой.
Утром нам отсюда прочь,
вниз, с закушенной губой.
Сумма двух распадов, с двух
жизней сдача -- я и ты.
Миллиарды снежных мух
не спасут от нищеты.
18
Нам цена -- базарный грош!
Козырная двойка треф!
Я умру, и ты умрешь.
В нас течет одна пся крев.
Кто на этот грош, как тать,
точит зуб из-за угла?
Сон, разжав нас, может дать
только решку и орла.
19
Голубой саксонский лес.
Наста лунного наждак.
Неподвижности прогресс,
то есть -- ходиков тик-так.
Снятой комнаты квадрат.
Покрывало из холста.
Геометрия утрат,
как безумие, проста.
20
То не ангел пролетел,
прошептавши: "виноват".
То не бдение двух тел.
То две лампы в тыщу ватт
ночью, мира на краю,
раскаляясь добела --
жизнь моя на жизнь твою
насмотреться не могла.
21
Сохрани на черный день,
каждой свойственный судьбе,
этих мыслей дребедень
обо мне и о себе.
Вычесть временное из
постоянного нельзя,
как обвалом верх и низ
перепутать не грозя.
one
Blue saxon forest
Snow beaten porcelain.
The world is colorless, the world is whitish,
precisely lime the solution.
You in a brown coat
I, the fiend of sales.
You are nobody, and I am nobody.
Together we are almost a landscape.
2
The white slopes are quiet and smooth.
Knock in the hammer valley.
The tendency of the mountains to give foot
maybe roofing town.
A mountain peak accessible to dreams
photographic film, landfill clouds.
The tendency of the mountains to the foot, to us,
the essence of the inside is their twist.
3
At night, the plateau removed.
Fluttering wick.
You are nobody, and I am nobody:
smoke dead loop.
In a cloud hiding, God wanders
month nail biting.
Like a sideways landscape
we cannot go crazy.
4
Blue Saxon Forest.
To look in the mirror and into the distance
lost interest
eyes gray crystal.
Mountain air whose glass
sigh unknown
breaks like a raccoon,
carbon brick.
5
You and I are nobody, nothing.
These mountains are our phrases
a hundred echo
two hundred, three hundred thousand times.
Reduces speech to hoarseness
to compare not the first time
our ribs and ridges
their broken line.
6
Than a hug is denser
the space behind - mountains,
slopes, folds, sheets -
more time to reproach.
But also the pendulum step
out of space
also strong, like a big man,
further meat to the bone.
7
Blue Saxon Forest.
The world is jagged, feeling
that matter is scarce.
This is a local keynote.
Next is only oxygen:
Entrance into the body
through the nostrils, through the mouth.
Taste and color are nothingness.
8
What we breathe is what we are
what we trample on is rotting us.
This kind of essence, in our honor,
their refusal to connect.
This is the end of the earth. the end
geology; limit.
A place exactly under the crown
into the air of pushed bodies.
nine
In this sense, we are a couple,
in the highest harmonious union.
Below - obviously not a damn thing.
I'm afraid to look there.
Clutch my elbow tight
defeating power with passion
gravity - chance up
looking down to fall.
10
Blue Saxon Forest.
The world watching vigilant birds
- Gulliver and Hercules -
for the particle grimaces.
The sum of two decays, we
we can give in return the numbers
lampshade without fringe,
banging on the mos room.
eleven
Knock knock knocking foot
on the go to the pine floor.
The mountains hide like snow
in color own verb.
What makes a steep slope good
that, stripping naked,
yet - inanimate;
the same is rock.
12
In this world of terrible forms
our business is the side.
For them we are pasture,
ellipsis, two grains.
Whose plainness, in turn,
better muscle and bone
keeps us from
two mutual abysses.
thirteen
Blue Saxon Forest.
The proximity of vision to the face.
Smooth Cheeks - Counterweight
cells to their end.
A look fixed on the hell
lit and in the shade -
the extension of the cells there,
where do they end.
14
Not love, but the meaning of cheekbones,
superciliary arches, sound "ah"
achieve - through the buzz
own blood - in the mountains.
Against them, that I, that you,
both being black
their snow to hell
our faces are doomed.
fifteen
We will not be others! Neither
here, not where everyone is equal.
That's why our days
in this place are numbered.
Than more clearly in emphasis
profile, porosity, full face,
the more natural selection
completely time with us.
sixteen
Blue Saxon Forest.
Dreaming of basalt relatives.
A world without a future, without
- easier - tomorrow.
We are nobody, nothing.
The sum of faces mine with yours
sketch of whose and after a hundred
thousand years unique.
17
We will not be others! Night,
a stream of smoke over the chimney.
In the morning we get away from here
down with a bitten lip.
The sum of two decays, with two
lives surrender - me and you.
Billions of Snow Flies
they will not save from poverty.
eighteen
The price is penny for us!
Trump two clubs!
I will die and you will die.
One dog breeds in us.
Who is this penny, how to thaw
sharpening a tooth from around the corner?
Sleep, opening us up, can give
only tails and eagles.
nineteen
Blue Saxon Forest.
Nasta lunar emery.
Stillness progress,
that is - tick tickers.
The rented room is square.
Bedspread from the canvas.
Geometry of loss
like madness is simple.
twenty
That is not an angel flying
whispering: "to blame."
That is not a vigil of two bodies.
That’s two lamps per thousand watts
at night, peace on the edge
repenting white -
my life is your life
I couldn’t see enough.
21
Save for a rainy day
each characteristic su