Я так хочу, чтоб ты проснулся, и не спал.
Я столько долгих лет безвыходно бухал,
Не сосчитать, не вспомнить всё, что потерял,
Кем быть хотел уже не стану, раз не стал.
Сто лет назад я к ней зашел попить вина,
Того вина, в котором тонет истина,
И много лет, и столько долгих лет теперь,
Мне не закрыть, не пнуть ногою эту…
Дверь в безумный ад!
Навечно.
Дикий, пьяный ад.
Много лет подряд
Беспечно
Я спускаюсь в ад!
По встречной.
Рассудок мой так не реален и не тверд,
Я – никакой, я гордостью и сердцем мертв,
Я совесть вижу тогда, когда смотрю кино,
Я пью и пью мое кровавое вино!
Меня Господь от всякого уже спасал,
И вот прислал билет, но мне не отыскать вокзал!
Бреду в поту в бреду моих похмельных снов,
Пока не мертв, но умереть вполне готов.
Дверь в безумный ад!
Навечно.
Дикий, пьяный ад.
Много лет подряд
Беспечно
Я спускаюсь в ад!
По встречной.
Я жить устал. Устал, как безнадёжный псих.
Упал на дно, там растворился и затих.
Смотрю на мир, как на размазанный триптих:
Надежды нет, и планов нету никаких...
I so want you to wake up and not sleep.
I have been hopelessly drinking for so many long years,
Do not count, do not remember everything that is lost,
I would not want to be someone any more, since I did not.
A hundred years ago I went to drink wine to her,
Togo wine, in which the truth drowns,
And many years, and so many long years now,
I do not close, do not kick this foot ...
The door to insane hell!
Forever.
Wild, drunk hell.
For many years in a row
Carelessly
I'm going down to hell!
On the counter.
My reason is not so real and not solid,
I am no, I am proud and my heart is dead,
I see my conscience when I watch movies,
I drink and drink my bloody wine!
The Lord has already saved me from everyone,
And I sent a ticket, but I can’t find the station!
I wander in sweat in delirium of my hungover dreams,
Not dead yet, but quite ready to die.
The door to insane hell!
Forever.
Wild, drunk hell.
For many years in a row
Carelessly
I'm going down to hell!
On the counter.
I live tired. Tired, like a hopeless psycho.
He fell to the bottom, dissolved there and subsided.
I look at the world as a smeared triptych:
There is no hope, and there are no plans ...