Не кончился вовремя - остался напрасен.
Отцовские очи смертельно стыдя,
Принародно, в белое праздно окрасил
Траурный креп на шляпе гвоздя.
Не уснул, а приснился. Выкурил воздух.
Как всех перелюбя – уйти одному
В сумрак ночей, поэтически звездных,
"Прости и прощай", сказав никому, -
Не умереть никуда, доказать по-иному
Себя – не стареющей музыкой слова.
Откровенно, как вскрытые вены, родному,
Фонтанируя чувствами вымолвить…Снова
Боюсь, но желаю, молодое - жестоко…
По-детски, обижен на Господа. Гордый!
Но верю в любовь, потому злезооко
Рыгаю стихами в животные морды,
Бросаясь в тепло распростёртых распятий...
На устах накипь зарифмованного блёва.
Солирую в голодное и жадное, собратий,
Высокими частотами собачьего зёва.
Женился на смерти - да смерть овдовела.
Оплакан матерью. Светел, прекрасен...
А песня рваной струной прозвенела:
Не кончился вовремя - остался напрасен!
Did not end on time - was left in vain.
Fatherly eyes are deathly ashamed,
Privately, in a white idle painted
Mourning crepe on the nail hat.
I did not fall asleep, but I dreamed. I smoked the air.
Like all the outdoors - to leave alone
In the twilight of nights, poetically stellar,
"Forgive and Farewell", after telling no one -
Do not die anywhere, prove differently
Myself - not an aging music word.
Frankly, like an open vein, to a native,
Fountaining his feelings to say ... Again
I'm afraid, but I wish the young people are cruel ...
Childish, offended by the Lord. Proud!
But I believe in love, because zlezooko
I snarled with poems in animal muzzles,
Rushing into the heat of spread crucifixes ...
On the lips there is a scribe of the rhymed blness.
I solo in hungry and greedy, gatherings,
High frequencies of canine zev.
I married him - yes, I was widowed.
Oplakan mother. Bright, beautiful ...
And the song rang with a torn string:
Did not end on time - was left in vain!