Lyrics Евгений Евтушенко - Благодарность
Views
75
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Евгений Евтушенко - Благодарность, and also a translation of a song with a video or clip.
Она сказала: «Он уже уснул!»,—
задернув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук «р», как виноградину, катая
за белою оградою зубов.
«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою... И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг — я снова женщина... Смешно?»
Быть благодарным — это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
зарылся я, зафлаженный, как волк,
в доверчивый сугроб ее постели.
Но, как волчонок загнанный, одна,
она в слезах мне щеки обшептала.
и то, что благодарна мне она,
меня стыдом студеным обжигало.
Мне б окружить ее блокадой рифм,
теряться, то бледнея, то краснея,
но женщина! меня! благодарит!
за то, что я! мужчина! нежен с нею!
Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл ее первопричинный,
мы женщину сместили. Мы ее
унизили до равенства с мужчиной.
Какой занятный общества этап,
коварно подготовленный веками:
мужчины стали чем-то вроде баб,
а женщины — почти что мужиками.
О, господи, как сгиб ее плеча
мне вмялся в пальцы голодно и голо
и как глаза неведомого пола
преображались в женские, крича!
Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами...
Как мало надо женщине — мой Бог!—
чтобы ее за женщину считали.
задернув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук «р», как виноградину, катая
за белою оградою зубов.
«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою... И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг — я снова женщина... Смешно?»
Быть благодарным — это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
зарылся я, зафлаженный, как волк,
в доверчивый сугроб ее постели.
Но, как волчонок загнанный, одна,
она в слезах мне щеки обшептала.
и то, что благодарна мне она,
меня стыдом студеным обжигало.
Мне б окружить ее блокадой рифм,
теряться, то бледнея, то краснея,
но женщина! меня! благодарит!
за то, что я! мужчина! нежен с нею!
Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл ее первопричинный,
мы женщину сместили. Мы ее
унизили до равенства с мужчиной.
Какой занятный общества этап,
коварно подготовленный веками:
мужчины стали чем-то вроде баб,
а женщины — почти что мужиками.
О, господи, как сгиб ее плеча
мне вмялся в пальцы голодно и голо
и как глаза неведомого пола
преображались в женские, крича!
Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами...
Как мало надо женщине — мой Бог!—
чтобы ее за женщину считали.
She said: "He already fell asleep!", -
drawing the curtain over the bed of the son
and the overhead light awkwardly extinguished,
and, cringing, the robe fell into a chair.
We did not talk about love with her,
She whispered something, a little burr,
sound "p" like grape rolling
behind a white fencing of teeth.
"And you know: I spat long ago
on his life ... And suddenly so bewilder!
A man in a skirt. Drudge.
And suddenly - I am a woman again ... Funny? "
To be grateful was my duty.
Looking for protection in a defenseless body,
I buried, flooded like a wolf,
in the gullible snowdrift of her bed.
But, like a wolf cub, driven alone
she whispered in tears on my cheeks.
and the fact that she is grateful to me,
I was burned with shame by the cold.
I used to surround her blockade of rhymes
getting lost, turning pale, blushing,
but a woman! me! thanks!
for being me! the man! gentle with her!
How could it happen in the world?
Forgetting the meaning of its root cause,
we have shifted the woman. We are her
humiliated to equality with a man.
What an interesting stage of society
cunningly prepared for centuries:
men have become something of a woman
and women are almost men.
Oh my god how the fold of her shoulder
I am pressed into my fingers hungry and naked
and like the eyes of an unknown sex
transformed into women, shouting!
Then their dusk poluzavolok.
They flickered quiet candles ...
How little a woman needs - my God! -
to be considered a woman.
drawing the curtain over the bed of the son
and the overhead light awkwardly extinguished,
and, cringing, the robe fell into a chair.
We did not talk about love with her,
She whispered something, a little burr,
sound "p" like grape rolling
behind a white fencing of teeth.
"And you know: I spat long ago
on his life ... And suddenly so bewilder!
A man in a skirt. Drudge.
And suddenly - I am a woman again ... Funny? "
To be grateful was my duty.
Looking for protection in a defenseless body,
I buried, flooded like a wolf,
in the gullible snowdrift of her bed.
But, like a wolf cub, driven alone
she whispered in tears on my cheeks.
and the fact that she is grateful to me,
I was burned with shame by the cold.
I used to surround her blockade of rhymes
getting lost, turning pale, blushing,
but a woman! me! thanks!
for being me! the man! gentle with her!
How could it happen in the world?
Forgetting the meaning of its root cause,
we have shifted the woman. We are her
humiliated to equality with a man.
What an interesting stage of society
cunningly prepared for centuries:
men have become something of a woman
and women are almost men.
Oh my god how the fold of her shoulder
I am pressed into my fingers hungry and naked
and like the eyes of an unknown sex
transformed into women, shouting!
Then their dusk poluzavolok.
They flickered quiet candles ...
How little a woman needs - my God! -
to be considered a woman.