Сиреневый туман над зоной проплывает.
Над тамбуром горит полночная звезда.
Конвой мой не спешит, конвойный понимает,
Что с девушкою я прощаюсь навсегда.
Ну что же ты стоишь и слёз не проливаешь.
Ещё один гудок, и поезд отойдёт.
Быть может, через год ты друга повстречаешь,
Быть может, через два свиданья час придёт.
Я не видал нигде подобных ей красавиц,
Лучистые глаза горели, как слеза.
И носик чуть курнос, и губки, словно бантик,
Каштана цвет волос и длинная коса.
А на прощанье я скажу тебе, родная:
"Кто не был в ИТК, не сможет так любить,
Кто не сидел в тюрьме, цену любви не знает,
Кто не был в нарсуде, не может нас судить."
Вот поезд отошёл, остался дым лиловый,
Всё это растворил сиреневый туман.
А ты стоишь одна, одна на всё готова,
На ласку, на любовь и даже на обман.
Lilac fog over the zone floats.
A midnight star burns above the tambour.
My convoy does not hurry, the escort understands,
With a girl I say goodbye forever.
Well, you stand and you do not shed tears.
One more horn, and the train will go away.
Perhaps, in a year you will meet a friend,
Perhaps two hours later the hour will come.
I have not seen anywhere similar to her beauties,
The radiant eyes burned like a tear.
And the spout is slightly curly, and the sponge, like a bow,
Chestnut hair color and long braid.
And in parting, I'll tell you, dear:
"Who was not in the CTI, can not so love,
Who did not sit in prison, the price of love does not know,
Who was not in the court, can not judge us. "
The train left, the smoke remained purple,
All this dissolved the lilac fog.
And you stand alone, one is ready for anything,
To caress, to love and even to cheat.