В черноте горячей листвы
бумажные шкалики.
В шарманке вертятся, гудят,
ревут валики.
Ярким огнём
горит рампа.
Над забытым столиком
фонарь или лампа.
Pierette шевелит
свой веер чёрный.
Конфетти шуршит
в аллейке сонной.
— Ах, маэстро паяц,
Вы безумны — фатально.
Отчего на меня,
на — меня?
Вы смотрите идеально?..
Отчего Вы опять
покраснели,
что-то хотели сказать,
и не сумели?
Или Вам за меня,
за — меня? — Обидно?
Или Вам со мною стыдно?
Но глядит он мимо неё:
он влюблён в фонарик…
в кусте бузины,
горящий шарик.
Слышит — кто-то бежит,
слышит — топот ножек:
марьонетки в саду пляшут
танец сороконожек.
С фонарём венчается там
чёрная ночь лета.
Взвилась, гудя и сопя,
красная ракета.
— Ах, фонарик оранжевый, — приди! —
Плачет глупый Пьерро.
В разноцветных зайчиках горит
его лицо.
In the blackness of hot foliage
paper scales.
In the hurdy-gurdy they turn, hum,
roaring rollers.
Bright fire
the ramp is on.
Above the forgotten table
a lamp or a lamp.
Pierette stirs
your fan is black.
Confetti rustles
in the alleys of sleepy.
"Ah, the maestro is a clown,
You are insane - fatal.
Why on me,
on me?
Do you look perfect? ..
Why are you again
blushed,
something they wanted to say,
and failed?
Or to you for me,
for me? - It's a shame?
Or are you ashamed of me?
But he looks past her:
he is in love with a flashlight ...
in the elderberry bushes,
burning ball.
Hears - someone is running,
hears - feet stomping:
marionettes in the garden dance
dance centipedes.
The lamp is crowned there
black night of summer.
She got up, humming and snorting,
red rocket.
"Ah, the orange flashlight," come! " -
The stupid Pierro is crying.
In multi-colored bunnies burns
his face.