Вечерело в промозглом подъезде,
Что-то шамкал Ильич на партсъезде.
Под гитару мурлыкали песни,
Но совсем не об этом рассказ.
Три "семерки" из горлышка пили,
Два семнадцать за что уплатили.
По ноль восемь две "бомбы" открыли,
Все же лучше, чем "Красный кавказ".
С подоконника ноги свисали,
Батарею прикрыв "Левисами".
И на стенах коряво писали
"Я+ТЫ, знак равно и люблю".
И струна на ладу дребезжала,
Что опять от меня убежала
Электричка, и снова по шпалам
Я домой по привычке пилю.
Из-за двери жилищка грозила,
Что, мол, только ментам позвонила.
Ты меня в волосах приютила,
Мне "семерками" в щеку дыша.
И шептала, что предки отвалят
На неделю и хату оставят,
Что невинность в заслугу не ставят,
А в постели ты так хороша...
Столько лет с той поры пролетело,
Изменились и разум и тело.
Твой мужик "новый русский"-Отелло,
Да и я не Ромео давно.
Новый мир сеет новые песни,
То дурные, то полные спеси.
Но охота порою, хоть тресни,
Повторить, что, увы, не дано.
Что, увы, не дано всем, кто ныне
На тусовках "балдеет" в унынье.
И подъездной девчушечке Нине
Лишь за баксы охота давать.
И у Нинки сегодня кумиры:
Каи Метовы и Титамиры,
Бабки, тачки, прикиды, хавиры.
Ей романтики той не понять!
Снова вечер стоит на пороге,
С подоконника свесились ноги.
И несут с Киселевым "Итоги"
Из-под двери со смрадом струю.
Двухкассетник, "Смирноф", посиделки,
И не знают Наташки и Элки,
Что таится под слоем побелки:
"Я+ТЫ, знак равно и ЛЮБЛЮ"!
Evening in the dank entrance
Something shamkal Ilyich at the party congress.
The guitar purred songs,
But not at all about this story.
Three "sevens" from a neck drank,
Two seventeen for what they paid.
By zero eight two "bombs" opened,
Still better than the "Red Caucasus".
From the windowsill legs hung down,
Battery covered "Lewis".
And on the walls sloppy wrote
"I + YOU, equal sign and love."
And the string on fret rattled,
What ran away from me again
Train, and again on the tracks
I go home out of habit.
From behind the door, the dwelling threatened
What, they say, only the cops called.
You sheltered me in your hair,
I "sevens" in the cheek breathing.
And she whispered that ancestors would fall
For a week and leave the hut,
That innocence is not meritorious,
And in bed you are so good ...
So many years since flew,
Both mind and body have changed.
Your man "new Russian" -Otello,
Yes, and I'm not Romeo for a long time.
New world sows new songs,
That is bad, then full of arrogance.
But sometimes the hunt, even burst
Repeat that, alas, is not given.
That, alas, is not given to everyone who is now
At parties "baldeet" in despondency.
And the accessory girl Nina
Only for bucks hunting give.
And Ninki today idols:
Kai Metovy and Titamiri,
Grandmas, cars, outfit, havir.
She does not understand the romance of that!
The evening is on the threshold again
Legs hung from the window sill.
And carry with Kiselyov "Results"
From under the door with a stench of jet.
Two-cassette, "Smirnof", sit-round gathering,
And do not know Natasha and Elki,
What lies under the whitewash:
"I + YOU, equal sign and LOVE"!