Lyrics 9. - Духовный стих Егорий и Змий
Views
144
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference 9. - Духовный стих Егорий и Змий, and also a translation of a song with a video or clip.
Во славном во Киевском городе
У славного у киевского князя да
Сделалась беда там великая,
Там беда великая, страшная.
А повадилась змея лютая.
Она змея ведь просит в день три головы:
Перву она просит куриную,
Другу она просит лошадиную,
Третью она просит человеческу.
Собрались купцы, да все бояре да,
Собрались большие там крестьяне,
Стали они думушку думати,
Как тут змею им отвадить.
Вы давайте-ко, братцы, жеребье кидать.
На кого тот жеребей повыпадеть —
Тот пойдет к змеи на съедение,
Тот пойдет ко лютой на истерзание.
Выпадал тут жеребий на царский двор,
На самого царя да на боярына,
Тут ведь царь-то киевский задумался
Тут ведь царь-то киевский запечалился.
Тут спросила дочь его любимая:
— Ты чего, наш царь, призадумался,
Ты чего, наш царь, запечалился?
Тут сказал-то царь своей дочери:
— Надо идтить к змеи мне на съедение,
К этой-то лютой на истерзание.
Тут его-то дочь успокоила:
— Ты не плачь-то царь, не кручинься.
Я пойду к змеи на съедение,
К этой я лютой на истерзание.
Села она краюшку бережка,
Стала думу думать, горько плакати.
Тут откуль не откуль добрый конь бежит,
Он со всею сбруей лошадиною.
На кони сидит Егорий Храбрый.
— Ты чего, девица, призадумалась,
Ты чего так горько призаплакалась?
— Как же мне не плакать, кручиниться,
Я пришла к змеи на съедение,
К этой я лютой на истерзание.
Говорить Егорий красной девице:
— Для тебя, девица, притомил коня.
Ты садись со мною на зеленый луг,
А сама гляди на синее море.
Когда сине море всколыбается,
Когда змея лютая подымется,
Ты буди, девица, меня от крепкого сна.
Тут Егорий Храбрый крепко заснул.
Стало сине море колыбатися.
Тут змея со моря показалася.
Устрашилась красная девица,
Она горько, горько стала плакати,
Стала будить Егорья Храброго.
Тут упала слезинка на бело лицо,
На бело лицо Егорью Храброму.
Тут Егорий, тут пробудился
На свово добра коня садился,
Брал он в праву руку копие острое.
Уж он бил змею-то прямо в голову,
Прямо в ее челюсти поганыя.
Привязал змею на шелков пояс.
— Будь же ты, змея, все умна-смирна
Будь умна, смирна, как скотинина.
Он давал змею ту красной девице:
— Ты сведи змею ту во Киев-град,
Ко дворцу тому, да ко царскому,
К самому крыльцу-то, золоченому.
Говори отцу свому, родителю:
— Ой вы, гой еси князья, бояре,
Ой, да вы попы, архиереи.
Вы бросайте веру бусурманскую,
Оставляйте ересь латинянскую,
Веруйте вы веру Православную,
Все по прежнему, да все по старому,
А не то спущу я змею лютую,
Поедом поест всех до единого.
Воскричали все купцы, бояре.
Воскричали большие там крестьяне.
Воскричали царь со царицею.
— Не пущай на нас змею лютую.
Мы построим церкви богомольныя:
Первую — Христу, Царю небесному,
Другую — Николе Святителю.
А третью — Егорию Храброму.
Будем верить веру Православную.
Все по-прежнему, да все по-старому.
У славного у киевского князя да
Сделалась беда там великая,
Там беда великая, страшная.
А повадилась змея лютая.
Она змея ведь просит в день три головы:
Перву она просит куриную,
Другу она просит лошадиную,
Третью она просит человеческу.
Собрались купцы, да все бояре да,
Собрались большие там крестьяне,
Стали они думушку думати,
Как тут змею им отвадить.
Вы давайте-ко, братцы, жеребье кидать.
На кого тот жеребей повыпадеть —
Тот пойдет к змеи на съедение,
Тот пойдет ко лютой на истерзание.
Выпадал тут жеребий на царский двор,
На самого царя да на боярына,
Тут ведь царь-то киевский задумался
Тут ведь царь-то киевский запечалился.
Тут спросила дочь его любимая:
— Ты чего, наш царь, призадумался,
Ты чего, наш царь, запечалился?
Тут сказал-то царь своей дочери:
— Надо идтить к змеи мне на съедение,
К этой-то лютой на истерзание.
Тут его-то дочь успокоила:
— Ты не плачь-то царь, не кручинься.
Я пойду к змеи на съедение,
К этой я лютой на истерзание.
Села она краюшку бережка,
Стала думу думать, горько плакати.
Тут откуль не откуль добрый конь бежит,
Он со всею сбруей лошадиною.
На кони сидит Егорий Храбрый.
— Ты чего, девица, призадумалась,
Ты чего так горько призаплакалась?
— Как же мне не плакать, кручиниться,
Я пришла к змеи на съедение,
К этой я лютой на истерзание.
Говорить Егорий красной девице:
— Для тебя, девица, притомил коня.
Ты садись со мною на зеленый луг,
А сама гляди на синее море.
Когда сине море всколыбается,
Когда змея лютая подымется,
Ты буди, девица, меня от крепкого сна.
Тут Егорий Храбрый крепко заснул.
Стало сине море колыбатися.
Тут змея со моря показалася.
Устрашилась красная девица,
Она горько, горько стала плакати,
Стала будить Егорья Храброго.
Тут упала слезинка на бело лицо,
На бело лицо Егорью Храброму.
Тут Егорий, тут пробудился
На свово добра коня садился,
Брал он в праву руку копие острое.
Уж он бил змею-то прямо в голову,
Прямо в ее челюсти поганыя.
Привязал змею на шелков пояс.
— Будь же ты, змея, все умна-смирна
Будь умна, смирна, как скотинина.
Он давал змею ту красной девице:
— Ты сведи змею ту во Киев-град,
Ко дворцу тому, да ко царскому,
К самому крыльцу-то, золоченому.
Говори отцу свому, родителю:
— Ой вы, гой еси князья, бояре,
Ой, да вы попы, архиереи.
Вы бросайте веру бусурманскую,
Оставляйте ересь латинянскую,
Веруйте вы веру Православную,
Все по прежнему, да все по старому,
А не то спущу я змею лютую,
Поедом поест всех до единого.
Воскричали все купцы, бояре.
Воскричали большие там крестьяне.
Воскричали царь со царицею.
— Не пущай на нас змею лютую.
Мы построим церкви богомольныя:
Первую — Христу, Царю небесному,
Другую — Николе Святителю.
А третью — Егорию Храброму.
Будем верить веру Православную.
Все по-прежнему, да все по-старому.
In the glorious city of Kiev
In the glorious Kiev Prince yes
There was a great trouble there,
There the trouble is great, terrible.
And the serpent got into trouble.
She asks the snake for three heads a day:
First she asks for chicken,
She asks a friend a horse
Third she asks for humanity.
Merchants gathered, yes all boyars yes,
There were large peasants there,
They began to think,
How can they snake a snake.
You give-ko, brothers, throw the colt.
To whom the stall fall -
He will go to the snake to be eaten,
He will go to the mercy of torment.
Then the colt fell to the royal court,
On the king himself, yes on the boyar,
Here, after all, the Kiev king thought
Here, after all, the king of Kiev was grieving.
Then his beloved daughter asked:
- What are you, our king, thoughtful,
What are you, our king, grieved?
Then the king said to his daughter:
- I must go to the serpent to eat me,
To this fierce torment.
Here his daughter reassured:
- You do not cry, the king, do not turn.
I will go to the snake to be eaten,
To this I am cruel to torment.
She sat down on the bank,
I thought to think bitterly posters.
There is no good horse
He is with all the horse harness.
On horses sits Egory the Brave.
- What are you, girl, wondered,
Why are you crying so bitterly?
- How can I not cry, kruchitsya,
I came to the snake to be eaten,
To this I am cruel to torment.
Say Egory red girl:
- For you, maid, tomil horse.
You sit down with me on a green meadow,
And look at the blue sea itself.
When the blue sea breaks,
When the serpent will rise,
You wake, girl, me from sound sleep.
Here Yegoriy the Brave fell fast asleep.
It became the blue sea cradle.
Here the snake from the sea showed up.
Frightened red girl,
She bitterly, bitterly became a poster,
Began to wake Yegor the Brave.
Then a tear fell on her white face,
On the white face of Egor the Brave.
Here Yegori, here awakened
I sat on a good horse,
He took a sharp spear in his right hand.
Oh, he beat the snake somewhere in the head,
Right in her jaws rotten.
Tied a snake on a silk belt.
- Be you a snake, everything is smart, myrrh
Be smart, myrrh, like scottinin.
He gave the snake to that red maiden:
- You bring that snake to Kiev-grad,
To the palace of that, yes to the king,
To the very porch, gilded.
Speak to your father, parent:
- Oh, you goy son of princes, boyars,
Oh, yes you are priests, bishops.
You throw the faith of Busurman,
Leave the Latin heresy,
Believe you Orthodox faith,
Everything is still, yes everything is old,
But I will not let the serpent fierce,
Eat every single meal.
All merchants shouted, the boyars.
They shouted big peasants there.
Shouted the king with the queen.
- Do not let a fierce snake on us.
We will build the church of worship:
The first is Christ, the King of heaven,
Another - Nicolas the Prelate.
And the third is Yegoria the Brave.
We believe the Orthodox faith.
Everything is still, yes everything is as before.
In the glorious Kiev Prince yes
There was a great trouble there,
There the trouble is great, terrible.
And the serpent got into trouble.
She asks the snake for three heads a day:
First she asks for chicken,
She asks a friend a horse
Third she asks for humanity.
Merchants gathered, yes all boyars yes,
There were large peasants there,
They began to think,
How can they snake a snake.
You give-ko, brothers, throw the colt.
To whom the stall fall -
He will go to the snake to be eaten,
He will go to the mercy of torment.
Then the colt fell to the royal court,
On the king himself, yes on the boyar,
Here, after all, the Kiev king thought
Here, after all, the king of Kiev was grieving.
Then his beloved daughter asked:
- What are you, our king, thoughtful,
What are you, our king, grieved?
Then the king said to his daughter:
- I must go to the serpent to eat me,
To this fierce torment.
Here his daughter reassured:
- You do not cry, the king, do not turn.
I will go to the snake to be eaten,
To this I am cruel to torment.
She sat down on the bank,
I thought to think bitterly posters.
There is no good horse
He is with all the horse harness.
On horses sits Egory the Brave.
- What are you, girl, wondered,
Why are you crying so bitterly?
- How can I not cry, kruchitsya,
I came to the snake to be eaten,
To this I am cruel to torment.
Say Egory red girl:
- For you, maid, tomil horse.
You sit down with me on a green meadow,
And look at the blue sea itself.
When the blue sea breaks,
When the serpent will rise,
You wake, girl, me from sound sleep.
Here Yegoriy the Brave fell fast asleep.
It became the blue sea cradle.
Here the snake from the sea showed up.
Frightened red girl,
She bitterly, bitterly became a poster,
Began to wake Yegor the Brave.
Then a tear fell on her white face,
On the white face of Egor the Brave.
Here Yegori, here awakened
I sat on a good horse,
He took a sharp spear in his right hand.
Oh, he beat the snake somewhere in the head,
Right in her jaws rotten.
Tied a snake on a silk belt.
- Be you a snake, everything is smart, myrrh
Be smart, myrrh, like scottinin.
He gave the snake to that red maiden:
- You bring that snake to Kiev-grad,
To the palace of that, yes to the king,
To the very porch, gilded.
Speak to your father, parent:
- Oh, you goy son of princes, boyars,
Oh, yes you are priests, bishops.
You throw the faith of Busurman,
Leave the Latin heresy,
Believe you Orthodox faith,
Everything is still, yes everything is old,
But I will not let the serpent fierce,
Eat every single meal.
All merchants shouted, the boyars.
They shouted big peasants there.
Shouted the king with the queen.
- Do not let a fierce snake on us.
We will build the church of worship:
The first is Christ, the King of heaven,
Another - Nicolas the Prelate.
And the third is Yegoria the Brave.
We believe the Orthodox faith.
Everything is still, yes everything is as before.