Я сам не знаю, боль откуда эта
внутри пьяного, вечно гонящего тоску, поэта,
что держится за свою жизнь только в анестезии
хоть с небольшой, но ухватистой силой.
Смирившись с голосом из-под цилиндра,
с этими глазами, что давно покрыты голубой блевотой,
сам замечает, что отнюдь не такой, как на фото,
и это результат залитых им десницей литров.
Это не повод ведь с талантом ссориться,
если тебя хлеще стихов одолела бессонница
или те дамы, с кем ты покорял гнилые скверы,
словно назло оказались милы и скверны.
Он знал наверняка о том, что счастье в ловкости
рук и ума, которые крутят недели лопасти.
Все это в голове засело метостазами.
Пожалуйста, другим читай и рассказывай.
И я смотрю в него в который раз,
но нахожу там не свое отражение глаз.
Не знаю, кто настоящий из нас
и почему эта ночь не померкла.
А нам уже недостаточно фраз,
чтобы понять, кто фальшивый из вас.
И я смотрюсь в него в который раз:
а впереди лишь разбитое зеркало.
Всегда любил поэтов. У
таких, как этот, вечно все не так. Их я любил только поэтому.
Ты посмотри сам себя-то! Блять, жмурит его,
оттого, что прослыл уже давно сам, как жулик и вор.
Ты много строк посвятил курсисткам прыщавым,
но про высокие чувства говорить запрещал им,
поэтому они к тебе неслись.
Я же не вру! Это все правда! Сам подумай. Выдохни, не злись.
Любая твоя дама сдохла бы, топая в клинику
после ночи с тобой, но отдав предпочтение цинику.
Они искали бы в лице интересную мимику,
а ты читал бы свою дохлую томную лирику.
Месяц умер, и я вместе с ним.
Пропал тот человек, который меня потеснил.
Очередная ночь мне судьбу исковеркала:
я один и разбитое зеркало.
И я смотрю в него в который раз,
но нахожу там не свое отражение глаз.
Не знаю, кто настоящий из нас
и почему эта ночь не померкла.
А нам уже недостаточно фраз,
чтобы понять, кто фальшивый из вас.
И я смотрюсь в него в который раз:
а впереди лишь разбитое зеркало.
I myself do not know where this pain comes from
inside a drunken, eternally persecuting poet,
that clings to his life only in anesthesia
though with a small, but catchy force.
Resigned to the voice from under the cylinder,
with these eyes that have long been covered with blue vomit,
he himself notes that it is by no means the same as in the photo,
and this is the result of the liters poured into them by the right hand.
This is not an excuse for quarreling with talent,
if you are overflowing with poetry
or those ladies with whom you conquered rotten gardens,
as if to spite turned out to be nice and filthy.
He knew for sure that happiness in dexterity
hands and mind that twist the weeks of the blade.
All this in my head was filled with metostases.
Please read and tell others.
And I look at him again,
but I do not find my reflection in the eye.
I do not know who the real one of us is
and why this night did not fade.
And we are not enough phrases,
to understand who the fake of you is.
And I look at him again:
and there is only a broken mirror ahead.
Always loved poets. Have
such as this, forever everything is wrong. I loved them only because of that.
Look at yourself, then! Fucking, screw it up,
because he had been known for a long time himself, as a crook and a thief.
You have devoted a lot of lines to the pimple-
but about the high feelings to say forbade them,
so they rushed to you.
I'm not lying! This is all true! Think by yourself. Exhale, do not be angry.
Any your lady would die, stomping into the clinic
After a night with you, but giving preference to the cynic.
They would look in the face for an interesting facial expression,
and you would read your dead languid lyrics.
A month has passed, and I am with him.
The man who pushed me has disappeared.
Another night, fate ruined my life:
I am alone and a broken mirror.
And I look at him again,
but I do not find my reflection in the eye.
I do not know who the real one of us is
and why this night did not fade.
And we are not enough phrases,
to understand who the fake of you is.
And I look at him again:
and there is only a broken mirror ahead.