Lyrics 10 Фотокарточка - Иван Кучин
Views
68
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference 10 Фотокарточка - Иван Кучин, and also a translation of a song with a video or clip.
Мне вновь о вас напомнил майский вечер, в такой же вечер ветер с моря стих.
И вы ко мне, склонив худые плечи, читали чей-то запрещенный стих.
Вы толковали мне о язвах строя и называли чьи-то имена,
А я смотрел на море голубое и на палатку красного вина.
Припев:
И мне мотивчик пошлый подвернулся, и я запел, и загорланил я:
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
Стакан вина, глаза мои косые повергли вас в расстройство и нытьё,
Что, мол, чихать мне на судьбу России такой, как я и пропили ее.
Я обнял вас, сказал вам, дорогая, я вас люблю, что нужно еще вам.
Прошли года и синий вечер мая, заплакал вновь по старым временам.
Припев:
И мне мотивчик пошлый подвернулся, и я запел, и загорланил я:
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
Мы разошлись, как берег с пароходом, Вы уж не та, не тот уже и я.
И вот теперь, когда пришла свобода, свободны ль вы, любимая моя.
Свободны ль вы от бед земных и горя, свободны ль вы в запросах тех своих,
С кем вы теперь гуляете у моря, кому теперь читаете свой стих.
Припев:
И мне мотивчик пошлый подвернулся, и я запел, и загорланил я:
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
Любимая, я старый стал и дошлый, но до сих пор Вас помню и люблю,
Простите мне за то мотивчик пошлый, простите мне за молодость мою.
И вы ко мне, склонив худые плечи, читали чей-то запрещенный стих.
Вы толковали мне о язвах строя и называли чьи-то имена,
А я смотрел на море голубое и на палатку красного вина.
Припев:
И мне мотивчик пошлый подвернулся, и я запел, и загорланил я:
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
Стакан вина, глаза мои косые повергли вас в расстройство и нытьё,
Что, мол, чихать мне на судьбу России такой, как я и пропили ее.
Я обнял вас, сказал вам, дорогая, я вас люблю, что нужно еще вам.
Прошли года и синий вечер мая, заплакал вновь по старым временам.
Припев:
И мне мотивчик пошлый подвернулся, и я запел, и загорланил я:
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
Мы разошлись, как берег с пароходом, Вы уж не та, не тот уже и я.
И вот теперь, когда пришла свобода, свободны ль вы, любимая моя.
Свободны ль вы от бед земных и горя, свободны ль вы в запросах тех своих,
С кем вы теперь гуляете у моря, кому теперь читаете свой стих.
Припев:
И мне мотивчик пошлый подвернулся, и я запел, и загорланил я:
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
"Уехал ты, и больше не вернулся, осталась фотокарточка твоя."
Любимая, я старый стал и дошлый, но до сих пор Вас помню и люблю,
Простите мне за то мотивчик пошлый, простите мне за молодость мою.
I was reminded of you again in May evening, on the same evening the wind from the sea died down.
And you to me, leaning your thin shoulders, read someone's forbidden verse.
You talked to me about the sores of the system and called someone's names,
And I looked at the blue sea and at the red wine tent.
Chorus:
And a vulgar tune turned up for me, and I sang, and I began to sing:
"You left, and never came back, your photograph remains."
"You left, and never came back, your photograph remains."
A glass of wine, my slanting eyes plunged you into frustration and whining,
That, they say, I sneeze on the fate of Russia as I have drunk it.
I hugged you, told you, dear, I love you, what more do you need.
Years passed and the blue evening of May cried again for the old days.
Chorus:
And a vulgar tune turned up for me, and I sang, and I began to sing:
"You left, and never came back, your photograph remains."
"You left, and never came back, your photograph remains."
We parted like a coast with a steamer, you are not the same, and I am not the same.
And now, when freedom has come, are you free, my love.
Are you free from earthly troubles and sorrow, are you free in the requests of those of yours,
With whom are you now walking by the sea, to whom are you now reading your verse.
Chorus:
And a vulgar tune turned up for me, and I sang, and I began to sing:
"You left, and never came back, your photograph remains."
"You left, and never came back, your photograph remains."
Darling, I have become old and creepy, but I still remember and love you,
Forgive me for that vulgar tune, forgive me for my youth.
And you to me, leaning your thin shoulders, read someone's forbidden verse.
You talked to me about the sores of the system and called someone's names,
And I looked at the blue sea and at the red wine tent.
Chorus:
And a vulgar tune turned up for me, and I sang, and I began to sing:
"You left, and never came back, your photograph remains."
"You left, and never came back, your photograph remains."
A glass of wine, my slanting eyes plunged you into frustration and whining,
That, they say, I sneeze on the fate of Russia as I have drunk it.
I hugged you, told you, dear, I love you, what more do you need.
Years passed and the blue evening of May cried again for the old days.
Chorus:
And a vulgar tune turned up for me, and I sang, and I began to sing:
"You left, and never came back, your photograph remains."
"You left, and never came back, your photograph remains."
We parted like a coast with a steamer, you are not the same, and I am not the same.
And now, when freedom has come, are you free, my love.
Are you free from earthly troubles and sorrow, are you free in the requests of those of yours,
With whom are you now walking by the sea, to whom are you now reading your verse.
Chorus:
And a vulgar tune turned up for me, and I sang, and I began to sing:
"You left, and never came back, your photograph remains."
"You left, and never came back, your photograph remains."
Darling, I have become old and creepy, but I still remember and love you,
Forgive me for that vulgar tune, forgive me for my youth.