Ни сегодня, ни завтра ты меня не полюбишь. Ты полюбишь родинки на его руках цвета молока, а не мой любимый плащ, по утрам пропахший сыростью. Лёгкий бриз, обрушившийся на маячившие воспоминания, почему-то напомнил о посиделках в небольшом баре: угостив коллег виски, тебе не хотелось расставаться с чувством обожженной гортани. Я завидовал любому, с кем ты выпивал по четвергам. Захлебываясь хриплым кашлем,привкус крови приближал исход к смерти - под джазовую музыку твоя улыбка расцветала, под шум переливающейся воды из ванной мои лёгкие выворачивало наизнанку. Изломленными руками обхватывая горло, волны до полуночи слушали голос продрогшего мальчика, кричавшего во весь голос на звезды. Он понимал, как ужасна беспомощность, но продолжал шептать:
-Пожалуйста, спасите от этого ужасного города...
Neither today, nor tomorrow you will love me. You will love the moles on his hands the color of milk, and not my favorite raincoat, in the mornings, the mastered dampness. Easy Breeze, who fell on the loafing memories, for some reason reminded of gatherings in a small bar: hijacked colleagues whiskey, you did not want to part with a feeling of burnt larynx. I envied anyone with whom you drank on Thursdays. Chilling a hoarse cough, the taste of blood climbed the outcome to death - under the jazz music, your smile flourished, my lungs turned inside out under the noise of iridescent water from the bathroom. Cooking her throats with broken hands, waves until midnight listened to the voice of the extended boy, who screamed in full voice to the stars. He understood how terrible helplessness, but continued to whisper:
-Force, save from this terrible city ...