БОРИС КОРНИЛОВ
ЛЕС
Деревья, кустарника пропасть,
болотная прорва, овраг...
Ты чувствуешь -
горе и робость
тебя окружают...
и мрак.
Ходов не давая пронырам,
у самой качаясь луны,
сосновые лапы над миром,
как сабли, занесены.
Рыдают мохнатые совы,
а сосны поют о другом -
бок о бок стучат, как засовы,
тебя запирая кругом.
Тебе, проходимец, судьбою,
дорогой - болота одни;
теперь над тобой, под тобою
гадюки, гнилье, западни.
Потом, на глазах вырастая,
лобастая волчья башка,
лохматая, целая стая
охотится исподтишка.
И старая туша, как туча,
как бурей отбитый карниз,
ломая огромные сучья,
медведь обрывается вниз.
Ни выхода нет, ни просвета,
и только в шерсти и зубах
погибель тяжелая эта
идет на тебя на дыбах.
Деревья клубятся клубами -
ни сна,
ни пути,
ни красы,
и ты на зверье над зубами
свои поднимаешь усы.
Ты видишь прижатые уши,
свинячьего глаза свинец,
шатанье слежавшейся туши,
обсосанной лапы конец.
Последние два шага,
последние два шага...
И грудь перехвачена жаждой,
и гнилостный ветер везде,
и старые сосны -
над каждой
по страшной пылает звезде.
BORIS KORNILOV
FOREST
Trees, shrubs abyss,
swamp break, ravine ...
You feel -
woe and timidity
you are surrounded ...
and darkness.
Strokes without giving dodgers,
at the very rocking of the moon,
pine paws over the world,
like sabers, are brought.
Swollen woolly owls,
and the pines sing about another -
They knock side by side like bolts,
locking you around.
To you, a crook, fate,
the road is marshy alone;
now above you, under you
vipers, rottenness, traps.
Then, growing up,
a thick wolf's head,
shaggy
hunts stealthily.
And the old carcass, like a cloud,
as a storm repulsed cornice,
breaking huge boughs,
the bear breaks down.
There is no way out, no light,
and only in wool and teeth
this terrible death
comes to you on the rack.
Trees swarm clubs -
no sleep,
neither way,
nor beauty,
and you're on the beast over your teeth
you raise your mustache.
You see your ears pressed,
pig's eyes lead,
the staggering of the stuck carcass,
sucked paw end.
The last two steps,
the last two steps ...
And the chest is intercepted by thirst,
and a putrid wind everywhere,
and old pines -
over each
on the terrible flames of a star.