Dan las seis,
marcos, tazas, café,
niebla en el televisor,
frío en los pies.
Diez, dos, cien
briznas de polvo lunar
cruzan la persiana
sin parar
su ballet.
No volverá.
No se fue jamás.
Cada recuerdo será
un desertor,
quizás un error.
Cada pared, un vals,
una sonata fantasma
cada espiral,
en cada reloj
duerme un temblor,
duerme un temblor.
Ya dan las seis,
el café se enfrió.
El polvo lunar nos trae
la última transmisión:
Por un segundo fue
reina del recital,
vistió la plata otra vez
que el tiempo le tejió.
Y se abrió un telón
desafiando el final
y en esa brecha de luz
vuelve a bailar
vuelve a bailar
vuelve a bailar
vuelve a reinar.
Сейчас шесть часов,
рамы, чашки, кофе,
туман по телевизору,
Холод на ногах.
Десять, два, сто
лезвия лунной пыли
они пересекают слепое
беспосадочный
его балет
Это не вернется.
Он никогда не уходил.
Каждое воспоминание будет
дезертир,
Возможно ошибка.
Каждая стена, вальс,
соната-призрак
каждая спираль,
в каждом часу
спать тремор,
спать тремор.
Уже шесть часов,
кофе охлажденный.
Лунная пыль приносит нам
Последняя передача:
На секунду это было
королева сольного концерта,
Он снова одел серебро
это время сплело его.
И занавес открылся
оспаривать конец
и в этом световом промежутке
танцевать снова
танцевать снова
танцевать снова
возвращается, чтобы царствовать