I once had a dream that you climbed a fence and you tore out your ligaments right in my presence, oh.
With your bloody arm you attracted flies, with a stinging kind of innocence you only feel in lies, oh yeah.
You spun around the spatter as I covered my lips with a taste of clotting just as you blew me your last kiss.
You finished me off with a rag and a cough as you soaked it in your turpentine and rubbed me down right to the crotch.
You continue with words as you shake and lurch with your lily white fingers that your tears use for a perch.
I once had to freeze all the dropped off limbs of the cold and spiney liquefied remains of all my closest friends.
I knew it was you stealing all you were told. Of course it was rude biting off more then you'll chew.
I gathered all their heads and reversed their eyes so that all they could imagine was their heads engorged with swarming flies. I stripped off all their skin with a close pin on my nose
with a pitchfork I arose and I started to just dig right in.
Однажды мне приснилось, что ты забрался на забор и разорвал свои связки прямо в моем присутствии, о.
Своей кровавой рукой тебя привлекают мухи, с жгучей невинностью, которую ты чувствуешь только во лжи, о да.
Ты обернулся вокруг брызг, когда я накрыла губы вкусом свертывания, как раз, когда ты подарил мне свой последний поцелуй.
Ты прикончила меня тряпкой и кашлем, впитав его в свой скипидар и потер меня прямо в промежность.
Вы продолжаете слова, когда трясете и киваете своими белыми пальцами лилии, которые ваши слезы используют для окуня.
Однажды мне пришлось заморозить все опавшие конечности холодных и колючих жидких останков всех моих самых близких друзей.
Я знал, что это ты крал все, что тебе сказали. Конечно, это было грубо откусывать больше, чем вы будете жевать.
Я собрал все их головы и перевернул их глаза, так что все, что они могли себе представить, это их головы, кишащие роями мух. Я скинул всю их кожу с тесной булавкой на носу
с вилами я встал и начал просто копать прямо.