Медный колокол на башне
Тяжким гулом загудел,
Чтоб огонь горел бесстрашней,
Чтобы бешеные люди
Праздник правили на груде
Изуродованных тел.
Звук помчался в дымном поле,
Повторяя слово «смерть».
И от ужаса и боли
В норы прятались лисицы,
А испуганные птицы
Лётом взрезывали твердь.
Дальше звал он, точно пенье,
К созидающей борьбе,
Люди мирного селенья,
Люди плуга брали молот,
Презирая зной и холод,
Храмы строили себе.
А потом он умер, сонный,
И мечтали пастушки:
«Это, верно, бог влюбленный,
Приближаясь к светлой цели,
Нежным рокотом свирели
Опечалил тростники».
Copper bell on the tower
It boomed with a heavy roar
So that the fire burns fearless
To mad people
Holiday ruled on a pile
Disfigured tel.
A sound rushed through a smoky field
Repeating the word death.
And from horror and pain
Foxes hid in holes
And scared birds
In summer, the firmament was cut.
Then he called, like a song,
To the creative struggle
People of a peaceful village
The plow people took the hammer,
Despising the heat and cold
Temples were built for themselves.
And then he died, sleepy,
And the shepherds dreamed:
“That's right, god in love,
Approaching a bright goal,
Gentle rumble of a flute
Saddened by the reeds. "