Нам с тобой было по-детски много.
Мы были пьяными, пели песни под минус.
У каждого были свои дороги,
Но до сих пор, при встрече на шею кинусь.
Мы пели на трех языках, меняя местами ноты,
Нам было плевать, как там надо на самом деле.
Мы что-то могли и сейчас мы сумеем что-то...
Хотя бы опять по сто пятьдесят Black Label.
У тебя от меня остались белье и любимые песни.
У меня - наушники желтые, лопнувший красный шарик
И целое облако памяти нашего детства...
Ведь я до сих пор храню тот красный дырявый шарик...
Мы часто друг другу письмами или скайп,
Поем наши песни каждый своим мониторам.
Пусть звук и трещит и помехи, но это кайф,
Когда пусть и в камере, но рядом, в соседнем городе...
You and I were a lot of childish.
We were drunk, sang songs under the minus.
Everyone had their own roads
But still, when I meet on the neck, I’ll rush.
We sang in three languages, changing the notes in places,
We did not care how it really needed.
We could something and now we will be able to ...
At least again one hundred and fifty Black Label.
You have linen and favorite songs from me.
I have yellow headphones, bursting red ball
And a whole cloud of memory of our childhood ...
After all, I still keep that red holey ball ...
We are often with letters to each other or Skype,
We sing our songs to our monitors.
Let the sound crack and interference, but this is high,
When, albeit in the cell, but nearby, in the neighboring city ...