With the grinding of pain viscous veins are filled.
My body worn out.
In a chase for the past my hands I excised.
On jagged cliffs, on the names left behind.
Struggled to find all that I could't take.
But the knifes of the sun, have blinded my eyes.
Dead I fell on the ground.
From charred cliffs tumbled down.
Lying, fading away.
Enslaved I look up at the skies.
Of the smothering mourning.
For that, whith could not hold on to.
For the faces in reminiscence.
And the time I couldn't grasp, with my hands.
При шлифовке от боли вязкие вены заполняются.
Мое тело изношено.
В погоне за прошлым мои руки я вырезал.
На неровных скалах, на именах, оставленных позади.
Изо всех сил пытался найти все, что я не мог взять.
Но ножи солнца ослепили мне глаза.
Мертвец упал на землю.
С обугленных обрывов обвалились.
Лежать, исчезать.
Порабощенный, я смотрю в небо.
Из удушающего траура.
За что не мог удержаться.
Для лица в воспоминаниях.
И время, которое я не мог понять, своими руками.