мой Белый корабль уплыл на века,
теперь сухопутен. я там, где маяк.
в наследство от старца осталась судьба:
на сердце две линзы, да башня - труба.
после крушений фрегатов, наслышан,
есть призракам место, где остров без лишних
хлопот принимает на борт, всех, как пищу.
теперь я лишь миф, легенда, как вымысел.
только хватило бы сил,
с трепетом в башне всё видеть и каждого,
суметь найти лабирит,
миазмы его растворить спесью падшего.
каждый век, как взрыв внутри вен
очистятся воздухом пыльные линзы
что есть существо "человек"?
даже я адепт своей мистики.
звезды, что видим, есть прошлое мрачное.
не подходи, коль дороже, что начато.
эхо в груди - мой млечный палач.
не подходи, коль дороже, что начато!
звезды, что видим, есть прошлое мрачное.
если осмелишься, только не плач.
эхо в груди - мой млечный палач.
милости просим, коль в ценности ложное.
звездочет на созвездия уложит уставших,
тех кто путь одолеет с весомой поклажей.
здесь не будет прокрустовой мягкой лажи,
здесь навеки затерян мой Белый корабль...
звезды, что видим, есть прошлое мрачное.
не подходи, коль дороже, что начато.
эхо в груди - мой млечный палач.
не подходи, коль дороже, что начато!
звезды, что видим, есть прошлое мрачное.
если осмелишься, только не плач.
эхо в груди - мой млечный палач.
милости просим, коль в ценности ложное.
мои рукава разношены ветром,
но так только проще рукам.
обнимать, рассыпать все каметы,
что видят заблудшие, у маяка.
опаленый взгляд, глазницы таят перескопы,
сквозь сердце идет телескоп.
стимпанк, нео-нуар, авангард -
Тима Бертоновский "Город грехов"
всё бы ничто, если бы не влияние нечто,
стечений беспечных мешок...
так вплоть до бесконечности -
ночью моря жрут горизонт.
всё доходит до самых кишок
любые созвездия становятся ровней
хоть здесь душа нагишом,
а все же приходится править лохмотья.