Lyrics Oxxxymiron - Башня из слоновой кости
Views
2247
1 people consider the lyrics to be true
4 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Oxxxymiron - Башня из слоновой кости, and also a translation of a song with a video or clip.
Listen with Youtube
По асфальту, мимо цемента.
Избегая зевак под аплодисменты.
Обитатели спальных аррондисманов.
Социального дна, классы нац. элементов.
Мимо зданий муниципального центра.
И статуи вице-мэра, насвистывая концерты.
Я спускаюсь беспрецедентно оправдан.
И лицемерно помилованный тридцатилетний.
Бля, меня явно любит Вселенная.
Не знай меня все, я вряд ли бы уцелел там.
Но, видимо, мэру надо улицы бедным продать.
Было милосердие то, правосудие, щедрость - х*р знает.
Я живой, спасибо фортуне.
И балансирую через пропасти на ходулях.
Иду сутулясь и подпрыгиваю через судьбы и бури к неуловимой Ultima Thule.
Я думал, время вышло, вымя выдоено.
На дороге рытвины и выбоины, валуны и глыбы.
На моей тропе меж мира, войны.
Одни считают, что я сильно хитровы*банный.
Другие видят во мне наивны миры, игры книг.
Ты пойми: я - гибрид, я вырос и таким, и таким.
Я не был задуман для света софитов, интриг.
И адреналина, выбор линии судьбы не хитрит.
Я просто годами писал и смотрел в окно.
Зачёркивал, стирал, неустанно толстел блокнот.
Хрупкие миры распадались во тьме на столп.
Покуда мёртвые кумиры взирали со стен во двор.
Я был один, мироздание по краю вело.
Теперь из каждого киоска смотрит моё е*ло.
Но что изменилось? Ничего внутри, а с виду ***
Ведь закрутили в узелок сильные мира сего.
До того, что стресс, кипиш, бег, квиддич.
Раньше я думал, что в тридцать лет - финиш.
Но я здесь, видишь? Глен, видь их.
Они коксились, сдулись.
Хули ты не сгинешь?
Они что-то просят и портят воздух и нервы.
Судмедэксперт то ли кровь, то ли сперму.
Сукки руку и сердце, издателям - буки, разделки.
Читателям - чучела в клетке.
Эй, я видел цирк ваш с виселицы.
Забудьте Сунь-цзы и Лао-цзы.
Ведь в этом цирке лишь два пути: су*цид или стоицизм.
И если выбрал не суицид, тогда терпи, хватит ныть, дай во всю идти.
И да, мой сын, каждый сыт, страх и солипсизм.
Но на зло миру мы взлетим среди суеты.
Мой город вне времени, вне территории, племени, рода и империи.
Троя, Помпеи, Рим...
Мой город - морок, эпидемия, что во тьме видит Бедуин.
Мой город на горе руин.
Мой город - лабиринт, где по нему слепой и неумелый гид.
И мой город не верит им.
Его правление внутри, но не под горой и не в мэрии.
Я - стоик, будто Луций Сенека.
Спускаюсь от палаццо элиты к улицам Гетто.
Раз уцелел, то надо жить и глубже дышать.
И Девочка Пиздец ушла, придав, но я переживу и это.
Ты ответь на такой вопрос мне: может ли творец жить в башне слоновой кости?
Вхожем быть дворец или яро против вельмож, или сохранять свой нейтралите.
Избегая зевак под аплодисменты.
Обитатели спальных аррондисманов.
Социального дна, классы нац. элементов.
Мимо зданий муниципального центра.
И статуи вице-мэра, насвистывая концерты.
Я спускаюсь беспрецедентно оправдан.
И лицемерно помилованный тридцатилетний.
Бля, меня явно любит Вселенная.
Не знай меня все, я вряд ли бы уцелел там.
Но, видимо, мэру надо улицы бедным продать.
Было милосердие то, правосудие, щедрость - х*р знает.
Я живой, спасибо фортуне.
И балансирую через пропасти на ходулях.
Иду сутулясь и подпрыгиваю через судьбы и бури к неуловимой Ultima Thule.
Я думал, время вышло, вымя выдоено.
На дороге рытвины и выбоины, валуны и глыбы.
На моей тропе меж мира, войны.
Одни считают, что я сильно хитровы*банный.
Другие видят во мне наивны миры, игры книг.
Ты пойми: я - гибрид, я вырос и таким, и таким.
Я не был задуман для света софитов, интриг.
И адреналина, выбор линии судьбы не хитрит.
Я просто годами писал и смотрел в окно.
Зачёркивал, стирал, неустанно толстел блокнот.
Хрупкие миры распадались во тьме на столп.
Покуда мёртвые кумиры взирали со стен во двор.
Я был один, мироздание по краю вело.
Теперь из каждого киоска смотрит моё е*ло.
Но что изменилось? Ничего внутри, а с виду ***
Ведь закрутили в узелок сильные мира сего.
До того, что стресс, кипиш, бег, квиддич.
Раньше я думал, что в тридцать лет - финиш.
Но я здесь, видишь? Глен, видь их.
Они коксились, сдулись.
Хули ты не сгинешь?
Они что-то просят и портят воздух и нервы.
Судмедэксперт то ли кровь, то ли сперму.
Сукки руку и сердце, издателям - буки, разделки.
Читателям - чучела в клетке.
Эй, я видел цирк ваш с виселицы.
Забудьте Сунь-цзы и Лао-цзы.
Ведь в этом цирке лишь два пути: су*цид или стоицизм.
И если выбрал не суицид, тогда терпи, хватит ныть, дай во всю идти.
И да, мой сын, каждый сыт, страх и солипсизм.
Но на зло миру мы взлетим среди суеты.
Мой город вне времени, вне территории, племени, рода и империи.
Троя, Помпеи, Рим...
Мой город - морок, эпидемия, что во тьме видит Бедуин.
Мой город на горе руин.
Мой город - лабиринт, где по нему слепой и неумелый гид.
И мой город не верит им.
Его правление внутри, но не под горой и не в мэрии.
Я - стоик, будто Луций Сенека.
Спускаюсь от палаццо элиты к улицам Гетто.
Раз уцелел, то надо жить и глубже дышать.
И Девочка Пиздец ушла, придав, но я переживу и это.
Ты ответь на такой вопрос мне: может ли творец жить в башне слоновой кости?
Вхожем быть дворец или яро против вельмож, или сохранять свой нейтралите.
On asphalt, past the cement.
Avoiding the applause of onlookers.
Inhabitants sleeping arrondismanov.
Social bottom classes nat. elements.
Past the municipal center.
And the statue of the vice-mayor, whistling concerts.
I descend unprecedented justified.
And disingenuous pardoned thirty.
Shit, I obviously love the universe.
I do not know everything, I probably would not have survived it.
But apparently, the mayor of the poor should be the streets to sell.
It is mercy, justice, generosity - x * p knows.
I'm alive, thank fortune.
And balances on stilts over the precipice.
I walk hunched over and jump up to the storms of fate and elusive Ultima Thule.
I thought the time was up, the udder milked.
On the road ruts and potholes, boulders and boulders.
On my path between the world wars.
Some people think that I strongly Khitrova * bathrobe.
Others see me as naive worlds, game books.
You understand: I - a hybrid, I grew up in such and such.
I was not conceived for the spotlight, intrigue.
And the adrenaline, the choice of the line of fate is not tricky.
I just wrote for years and looked out the window.
Crossed out, erased, relentlessly tolstel notebook.
Fragile worlds fell apart in the dark on the pillar.
As long as the dead idols looked from the walls of the courtyard.
I was alone on the edge of the universe led.
Now from each kiosk watching my e lo *.
But what has changed? Nothing within and seemingly ***
It twisted in a knot of the powerful.
Prior to that stress, kipish, running, Quidditch.
I used to think that in thirty years - finish.
But I'm here, you see? Glen vid them.
They coke blown away.
Juli sginesh not you?
They ask for something and spoil the air, and nerves.
The medical examiner whether the blood, or semen.
Sukkah hand and heart, publishers - beeches, cutting.
Readers - stuffed in a cage.
Hey, I saw your circus to the gallows.
Forget Sun Tzu and Lao Tzu.
Indeed, in this circus only two ways: bitch ICC or stoicism.
And if you chose not suicide, then be patient enough to whine, give full go.
And yes, my son, each fed, fear and solipsism.
But the evil world, we take off among the hustle and bustle.
My city outside of time, outside of the tribe, race and empire.
Troy, Pompeii, Rome ...
My city - a wraith, an epidemic that in the darkness saw Bedouin.
My city of ruins on the mountain.
My city - labyrinth, where it blind and incompetent guide.
And my city did not believe them.
His reign inside, but not under the mountain and in the town hall.
I - Stoic, though Lucius Seneca.
I went down from the palace to the streets of the ghetto elite.
Once escaped, then we must live and breathe deeply.
And the girl went Pizdec giving, but I will survive this too.
You answer me this question: can the creator to live in an ivory tower?
Enter the palace or be vehemently against the nobles, or to maintain its neutral position.
Avoiding the applause of onlookers.
Inhabitants sleeping arrondismanov.
Social bottom classes nat. elements.
Past the municipal center.
And the statue of the vice-mayor, whistling concerts.
I descend unprecedented justified.
And disingenuous pardoned thirty.
Shit, I obviously love the universe.
I do not know everything, I probably would not have survived it.
But apparently, the mayor of the poor should be the streets to sell.
It is mercy, justice, generosity - x * p knows.
I'm alive, thank fortune.
And balances on stilts over the precipice.
I walk hunched over and jump up to the storms of fate and elusive Ultima Thule.
I thought the time was up, the udder milked.
On the road ruts and potholes, boulders and boulders.
On my path between the world wars.
Some people think that I strongly Khitrova * bathrobe.
Others see me as naive worlds, game books.
You understand: I - a hybrid, I grew up in such and such.
I was not conceived for the spotlight, intrigue.
And the adrenaline, the choice of the line of fate is not tricky.
I just wrote for years and looked out the window.
Crossed out, erased, relentlessly tolstel notebook.
Fragile worlds fell apart in the dark on the pillar.
As long as the dead idols looked from the walls of the courtyard.
I was alone on the edge of the universe led.
Now from each kiosk watching my e lo *.
But what has changed? Nothing within and seemingly ***
It twisted in a knot of the powerful.
Prior to that stress, kipish, running, Quidditch.
I used to think that in thirty years - finish.
But I'm here, you see? Glen vid them.
They coke blown away.
Juli sginesh not you?
They ask for something and spoil the air, and nerves.
The medical examiner whether the blood, or semen.
Sukkah hand and heart, publishers - beeches, cutting.
Readers - stuffed in a cage.
Hey, I saw your circus to the gallows.
Forget Sun Tzu and Lao Tzu.
Indeed, in this circus only two ways: bitch ICC or stoicism.
And if you chose not suicide, then be patient enough to whine, give full go.
And yes, my son, each fed, fear and solipsism.
But the evil world, we take off among the hustle and bustle.
My city outside of time, outside of the tribe, race and empire.
Troy, Pompeii, Rome ...
My city - a wraith, an epidemic that in the darkness saw Bedouin.
My city of ruins on the mountain.
My city - labyrinth, where it blind and incompetent guide.
And my city did not believe them.
His reign inside, but not under the mountain and in the town hall.
I - Stoic, though Lucius Seneca.
I went down from the palace to the streets of the ghetto elite.
Once escaped, then we must live and breathe deeply.
And the girl went Pizdec giving, but I will survive this too.
You answer me this question: can the creator to live in an ivory tower?
Enter the palace or be vehemently against the nobles, or to maintain its neutral position.