Она бритвой образала волосы
И покрасила их в черный цвет.
На запястьях – кровавые полосы,
И дороги назад уже нет.
Вечный траур, тоска и распятия.
Нет улыбок на черных губах.
Эти дети играют в проклятия
И желают остаться во снах.
Ночь у них за богиню считается,
А за бога – кровавый закат.
Их так много по миру скитается –
Этих мрачных и бледных ребят.
Вечный траур, тоска и распятия.
Нет улыбок на черных губах.
Эти дети играют в проклятия
И желают остаться во снах.
Она дверь заперла в мир свой наглухо.
Может, демон за нею придет.
И обняв, он прошепчет ей на ухо:
«Спи спокойно, мой маленький гот»
Вечный траур, тоска и распятия.
Нет улыбок на черных губах.
Эти дети играют в проклятия
И желают остаться во снах.
She has a razor-shaped hair
And I dyed them black.
On the wrists - bloody stripes,
And there is no road back.
Eternal mourning, anguish and crucifixion.
There are no smiles on the black lips.
These children play curses
And they want to stay in their dreams.
The night at them for the goddess is considered,
And for God - a bloody sunset.
There are so many wanderers around the world -
These gloomy and pale guys.
Eternal mourning, anguish and crucifixion.
There are no smiles on the black lips.
These children play curses
And they want to stay in their dreams.
She locked the door in her world.
Maybe the demon will come for her.
And embracing, he whispered in her ear:
"Sleep well, my little goth"
Eternal mourning, anguish and crucifixion.
There are no smiles on the black lips.
These children play curses
And they want to stay in their dreams.