Ночные терзания никчемной туши,
Созданы, чтобы переживать свои критические дни.
В тишине мертвого города чувствую единственную радость.
Уходя все глубже в себя, физически уходя в сквозняки безликих улиц.
Слезы стучат монотонно, как и сердце в уголках еще меня живого,
Скрежет пыльной оболочки,
Сквозь обветренные глаза проникает "картинный" мир.
Бегу все дальше, желая найти нечто иное, чем замкнутые болезненные воспоминания,
Но не чувствую ничего, кроме отвращения к окружающей эйфории.
Некогда радужное восприятие шумного общества
Заменилось изучением тишины.
Night tormenting of a worthless carcass,
Created to experience your critical days.
In the silence of the dead city I feel the only joy.
Going deeper into himself, physically leaving for drafts of faceless streets.
Tears knock monotonously, like the heart in the corners of me still living,
Growing a dusty shell,
Through the weathered eyes, the "picture" world penetrates.
I am running further, wanting to find something else than closed painful memories,
But I feel nothing but aversion to the surrounding euphoria.
The once rainbow perception of a noisy society
Replaced by the study of silence.