Lyrics My Dying Sweater - FFFFFFFFFFFFFffuuuuuuuuuuu
Views
11
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference My Dying Sweater - FFFFFFFFFFFFFffuuuuuuuuuuu, and also a translation of a song with a video or clip.
Добрый вечер, госпожа.
Иван шел по лесу и искал грибы. Облака застилали небо над ним, облака остатков прошлого застилали ему глаза. Все эти подберезовики, светлые ножки которых белели среди опавших листьев, все они оставались позади Ивана. Иван шел по лесу и искал грибы, но он знал, что он не вправе прикасаться к их непорочной сущности. Иван не способен спасти грузди, он может лишь осквернить их и, помня боль этого момента, вечно молить их о прощении.
Войдя в этот же лес немного восточнее Ивана, по нему также шел Андрей. Трудно сказать, что ему было здесь нужно. У Андрея не было ни корзины для собирания грибов, ни книги для складывания листьев, ни спичек для разведения костров. Ни даже девственниц для сожжения. Он просто шел по лесу, пока не встретил в нем Ивана и не начал с ним разговор.
— Дело в том, — объяснял Андрей Ивану, — что в русском языке есть два разных слова, которые не следует путать. «Металл» и «метал». Одно — с ударением на второй слог и двумя «л», другое — с ударением на первый слог и одной «л».
— Ну понятно, ага, — кивал Иван.
— И «мета́лл», и «ме́тал» обозначают музыкальный жанр, но в разных случаях. Когда ты говоришь о каком-то направлении — ну, пауэре, там, или думе, — то надо говорить «метал», с одной «л»: пауэр-метал, дум-метал, ню-метал. С двумя нельзя ни в коем случае — это англоязычные термины же.
А вот словом «металл» нужно называть весь жанр в целом в русскоязычной речи. Например, «моя соседка любит слушать металл». Или «короли металла дали концерт в Москве». Помимо этого, можно, конечно, использовать это слово и для стилей, например «черный металл» или «смертельный металл», но так делают только мудаки.
— Ок, — сказал Иван и пошел дальше.
Все пространство слева от его пути занимали сосны. Все пространство справа от его пути тоже занимали сосны. Все пространство сознания Ивана занимали размышления: почему в этом бору растут подберезовики? Имеют ли они право называться подберезовиками? Является ли Иван подберезовиком? Может ли он, став подберезовиком, получить право быть прощенным? И будут ли в нем после этой трансформации теплиться жизнь и любовь, или Иван продолжит разрушаться изнутри? Или все это ложь, и он должен сейчас умереть, чтобы завтра начать жить, начать искать, начать ту борьбу, сквозь которую он найдет покой?
Иван шел по лесу. Но теперь он не искал грибы. Он искал оливье. Только найдя его, можно было найти истину. Что, кроме оливье, привело бы его к внутренней гармонии? Что еще могло бы давать ему надежду этой темной ночью?
Но время шло. Ивану казалось, что он обошел уже весь лес. Его мысли были освобождены от призраков прошлого. Но оливье не было в этом безлюдном лесу. Иван стал копией себя. Но он не мог найти оливье в этом тихом безлюдном лесу.
И тогда, когда Иван уже не мог сказать, как долго продолжаются его поиски, случай вытолкнул его на поляну. Сначала он не понял, что произошло. Затем он увидел лежащий там труп Андрея с раскинутыми руками. И сразу же пришло осознание того, что все это путешествие было не напрасным.
Звучит торжественная музыка.
Доброго вечера, госпожа.
Иван шел по лесу и искал грибы. Облака застилали небо над ним, облака остатков прошлого застилали ему глаза. Все эти подберезовики, светлые ножки которых белели среди опавших листьев, все они оставались позади Ивана. Иван шел по лесу и искал грибы, но он знал, что он не вправе прикасаться к их непорочной сущности. Иван не способен спасти грузди, он может лишь осквернить их и, помня боль этого момента, вечно молить их о прощении.
Войдя в этот же лес немного восточнее Ивана, по нему также шел Андрей. Трудно сказать, что ему было здесь нужно. У Андрея не было ни корзины для собирания грибов, ни книги для складывания листьев, ни спичек для разведения костров. Ни даже девственниц для сожжения. Он просто шел по лесу, пока не встретил в нем Ивана и не начал с ним разговор.
— Дело в том, — объяснял Андрей Ивану, — что в русском языке есть два разных слова, которые не следует путать. «Металл» и «метал». Одно — с ударением на второй слог и двумя «л», другое — с ударением на первый слог и одной «л».
— Ну понятно, ага, — кивал Иван.
— И «мета́лл», и «ме́тал» обозначают музыкальный жанр, но в разных случаях. Когда ты говоришь о каком-то направлении — ну, пауэре, там, или думе, — то надо говорить «метал», с одной «л»: пауэр-метал, дум-метал, ню-метал. С двумя нельзя ни в коем случае — это англоязычные термины же.
А вот словом «металл» нужно называть весь жанр в целом в русскоязычной речи. Например, «моя соседка любит слушать металл». Или «короли металла дали концерт в Москве». Помимо этого, можно, конечно, использовать это слово и для стилей, например «черный металл» или «смертельный металл», но так делают только мудаки.
— Ок, — сказал Иван и пошел дальше.
Все пространство слева от его пути занимали сосны. Все пространство справа от его пути тоже занимали сосны. Все пространство сознания Ивана занимали размышления: почему в этом бору растут подберезовики? Имеют ли они право называться подберезовиками? Является ли Иван подберезовиком? Может ли он, став подберезовиком, получить право быть прощенным? И будут ли в нем после этой трансформации теплиться жизнь и любовь, или Иван продолжит разрушаться изнутри? Или все это ложь, и он должен сейчас умереть, чтобы завтра начать жить, начать искать, начать ту борьбу, сквозь которую он найдет покой?
Иван шел по лесу. Но теперь он не искал грибы. Он искал оливье. Только найдя его, можно было найти истину. Что, кроме оливье, привело бы его к внутренней гармонии? Что еще могло бы давать ему надежду этой темной ночью?
Но время шло. Ивану казалось, что он обошел уже весь лес. Его мысли были освобождены от призраков прошлого. Но оливье не было в этом безлюдном лесу. Иван стал копией себя. Но он не мог найти оливье в этом тихом безлюдном лесу.
И тогда, когда Иван уже не мог сказать, как долго продолжаются его поиски, случай вытолкнул его на поляну. Сначала он не понял, что произошло. Затем он увидел лежащий там труп Андрея с раскинутыми руками. И сразу же пришло осознание того, что все это путешествие было не напрасным.
Звучит торжественная музыка.
Доброго вечера, госпожа.
Good evening, madam.
Ivan walked through the forest and looked for mushrooms. Clouds obscured the sky above him, clouds of remnants of the past obscured his eyes. All these birch trees, whose light legs were white among the fallen leaves, all of them remained behind Ivan. Ivan walked through the forest and looked for mushrooms, but he knew that he did not have the right to touch their immaculate essence. Ivan is not able to save the breasts, he can only defile them and, remembering the pain of this moment, forever pray them for forgiveness.
Entering the same forest a little east of Ivan, Andrei also walked along it. It is hard to say what he needed here. Andrei had neither a basket for picking up mushrooms, nor a book for folding leaves, nor matches for making bonfires. Not even virgins to burn. He simply walked through the forest until he met Ivan in him and started a conversation with him.
“The point is,” Andrei explained to Ivan, “that in the Russian language there are two different words that should not be confused.” "Metal" and "metal." One - with an emphasis on the second syllable and two "l", the other - with an emphasis on the first syllable and one "l".
“Well, I see, yeah,” Ivan nodded.
- Both “metal” and “metal” denote a musical genre, but in different cases. When you talk about some kind of direction - well, power, there, or a thought - you have to say "metal", with one "l": power metal, doom metal, nu metal. With two it is impossible in any case - these are English terms.
But the word "metal" should be called the whole genre as a whole in Russian-language speech. For example, "my neighbor loves to listen to metal." Or "the kings of metal gave a concert in Moscow." In addition, you can, of course, use this word for styles, such as “black metal” or “deadly metal”, but only assholes do this.
“Ok,” Ivan said, and went on.
All the space to the left of his path was occupied by pine trees. All space to the right of his path was also occupied by pine trees. The whole space of Ivan’s consciousness was occupied with thoughts: why in the forest boletus grow? Do they have the right to be called birch bark? Is Ivan a boletus? Can he become a boletus, get the right to be forgiven? And will life and love warm in him after this transformation, or will Ivan continue to collapse from within? Or is it all a lie, and he must die now in order to start living tomorrow, start searching, start the struggle through which he will find peace?
Ivan walked through the forest. But now he was not looking for mushrooms. He was looking for Olivier. Only by finding it, one could find the truth. What, apart from Olivier, would lead him to inner harmony? What else could give him hope on this dark night?
But time passed. It seemed to Ivan that he had already walked the whole forest. His thoughts were freed from the ghosts of the past. But Olivier was not in this deserted forest. Ivan became a copy of himself. But he could not find the Olivier in this quiet, deserted forest.
And then, when Ivan could no longer say how long his searches continued, the case pushed him into the clearing. At first he did not understand what had happened. Then he saw Andrei’s corpse lying there with arms outstretched. And immediately the realization came that this whole trip was not in vain.
Sounds solemn music.
Good evening, madam.
Ivan walked through the forest and looked for mushrooms. Clouds obscured the sky above him, clouds of remnants of the past obscured his eyes. All these birch trees, whose light legs were white among the fallen leaves, all of them remained behind Ivan. Ivan walked through the forest and looked for mushrooms, but he knew that he did not have the right to touch their immaculate essence. Ivan is not able to save the breasts, he can only defile them and, remembering the pain of this moment, forever pray them for forgiveness.
Entering the same forest a little east of Ivan, Andrei also walked along it. It is hard to say what he needed here. Andrei had neither a basket for picking up mushrooms, nor a book for folding leaves, nor matches for making bonfires. Not even virgins to burn. He simply walked through the forest until he met Ivan in him and started a conversation with him.
“The point is,” Andrei explained to Ivan, “that in the Russian language there are two different words that should not be confused.” "Metal" and "metal." One - with an emphasis on the second syllable and two "l", the other - with an emphasis on the first syllable and one "l".
“Well, I see, yeah,” Ivan nodded.
- Both “metal” and “metal” denote a musical genre, but in different cases. When you talk about some kind of direction - well, power, there, or a thought - you have to say "metal", with one "l": power metal, doom metal, nu metal. With two it is impossible in any case - these are English terms.
But the word "metal" should be called the whole genre as a whole in Russian-language speech. For example, "my neighbor loves to listen to metal." Or "the kings of metal gave a concert in Moscow." In addition, you can, of course, use this word for styles, such as “black metal” or “deadly metal”, but only assholes do this.
“Ok,” Ivan said, and went on.
All the space to the left of his path was occupied by pine trees. All space to the right of his path was also occupied by pine trees. The whole space of Ivan’s consciousness was occupied with thoughts: why in the forest boletus grow? Do they have the right to be called birch bark? Is Ivan a boletus? Can he become a boletus, get the right to be forgiven? And will life and love warm in him after this transformation, or will Ivan continue to collapse from within? Or is it all a lie, and he must die now in order to start living tomorrow, start searching, start the struggle through which he will find peace?
Ivan walked through the forest. But now he was not looking for mushrooms. He was looking for Olivier. Only by finding it, one could find the truth. What, apart from Olivier, would lead him to inner harmony? What else could give him hope on this dark night?
But time passed. It seemed to Ivan that he had already walked the whole forest. His thoughts were freed from the ghosts of the past. But Olivier was not in this deserted forest. Ivan became a copy of himself. But he could not find the Olivier in this quiet, deserted forest.
And then, when Ivan could no longer say how long his searches continued, the case pushed him into the clearing. At first he did not understand what had happened. Then he saw Andrei’s corpse lying there with arms outstretched. And immediately the realization came that this whole trip was not in vain.
Sounds solemn music.
Good evening, madam.