Если ночью молочные дни длинней,
Иней птиц металлических след простыл.
Обманули-манили за семь морей,
Стали ребрами клетки сердец тесны.
Может быть, даже лучше так - как знать,
Привидениями на восток Москвы.
Выжигать и давить мосты опять,
Значит, нам остается ждать весны.
Если ульи пчелиные спят в груди,
Впереди не спасти нежно лечь на дно.
Зимовать за кресты будто все одно,
А еще и нечаянно жечь костры.
Может быть, даже лучше так - как знать,
Привидениями на восток Москвы.
Выжигать и давить мосты опять,
Значит, нам остается ждать весны.
Может быть, даже лучше так - как знать,
Привидениями на восток Москвы.
Выжигать и давить мосты опять,
Значит, нам остается ждать весны.
Значит, нам остается ждать весны.
Значит, нам остается ждать весны.
Значит, нам остается ждать весны.
Значит, нам остается ждать весны.
Значит, нам остается ждать весны.
Значит, нам остается ждать весны.
If at night the dairy days are longer,
The hoar-frost of a metal trail has cooled down.
They deceived-beckoned for seven seas,
Became ribs of the heart cells are tight.
Maybe even better so - how to know,
Haunted to the east of Moscow.
Burn out and crush bridges again,
So, it remains for us to wait for spring.
If the bee hives sleep in the chest,
Ahead can not be saved gently to the bottom.
Wintering for crosses like everything is the same,
And also accidentally burn bonfires.
Maybe even better so - how to know,
Haunted to the east of Moscow.
Burn out and crush bridges again,
So, it remains for us to wait for spring.
Maybe even better so - how to know,
Haunted to the east of Moscow.
Burn out and crush bridges again,
So, it remains for us to wait for spring.
So, it remains for us to wait for spring.
So, it remains for us to wait for spring.
So, it remains for us to wait for spring.
So, it remains for us to wait for spring.
So, it remains for us to wait for spring.
So, it remains for us to wait for spring.