Lyrics Голубые береты - Ордена не продаются
Views
136
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Голубые береты - Ордена не продаются, and also a translation of a song with a video or clip.
Мне старушка одна на вокзале, поохав, сказала:
"Как не стыдно, сынок! Жизнь свою начинаешь с обмана:
Где-то орден купил, нацепил и похвалишься людям.
Сам - такой молодой, только совести грамма не будет!
Где-то орден купил, нацепил и похвалишься людям.
Сам - такой молодой, только совести грамма не будет!
Весь такой загорелый: видно с отдыха, с жаркого юга.
Там на папины деньги ты гулял, веселился бездумно...
Ты сними, не позорь! Не позорь фронтовые седины!
Что ты знаешь, сынок, о войне? Ничегошеньки, милый."
Что ответить старушке седой? Не обидеть бы старость,
А слова опровданья не лезут - как будто бы в тягость.
Только орден рукою прикрыл, чтоб обиды не пачкать
И вдруг вспомнилось небо афганское, наше небо прозрачное.
Только орден рукою прикрыл, чтоб обиды не пачкать
И вдруг вспомнилось небо афганское, наше небо прозрачное.
Я бы мог рассказать той старушке, как плакали горы,
Как краснели снега от ярко рябиновой крови,
И как быстрые реки топили последние крики,
И как небо швыряло на землю горящие "МИГи",
А ещё расскажу той старушке, как врывается горе в квартиры,
Как безумную мать не могли оторвать от могилы...
И тогда ты старушка поймёшь и меня не осудишь:
Ордена, как у нас, на базаре не встретишь, не купишь!
"Как не стыдно, сынок! Жизнь свою начинаешь с обмана:
Где-то орден купил, нацепил и похвалишься людям.
Сам - такой молодой, только совести грамма не будет!
Где-то орден купил, нацепил и похвалишься людям.
Сам - такой молодой, только совести грамма не будет!
Весь такой загорелый: видно с отдыха, с жаркого юга.
Там на папины деньги ты гулял, веселился бездумно...
Ты сними, не позорь! Не позорь фронтовые седины!
Что ты знаешь, сынок, о войне? Ничегошеньки, милый."
Что ответить старушке седой? Не обидеть бы старость,
А слова опровданья не лезут - как будто бы в тягость.
Только орден рукою прикрыл, чтоб обиды не пачкать
И вдруг вспомнилось небо афганское, наше небо прозрачное.
Только орден рукою прикрыл, чтоб обиды не пачкать
И вдруг вспомнилось небо афганское, наше небо прозрачное.
Я бы мог рассказать той старушке, как плакали горы,
Как краснели снега от ярко рябиновой крови,
И как быстрые реки топили последние крики,
И как небо швыряло на землю горящие "МИГи",
А ещё расскажу той старушке, как врывается горе в квартиры,
Как безумную мать не могли оторвать от могилы...
И тогда ты старушка поймёшь и меня не осудишь:
Ордена, как у нас, на базаре не встретишь, не купишь!
I am an old woman at the station, pohav, said:
"How not ashamed, my son! You begin your life with deception:
Somewhere the Order bought, put on and praised people.
Itself - so young, only the conscience of gram will not be!
Somewhere the Order bought, put on and praised people.
Itself - so young, only the conscience of gram will not be!
All such sunburnt: it is visible from rest, from a hot south.
There you went for a walk with your father's daughters, you were having fun without thinking ...
Take it off, do not dishonor! Do not disgrace the front of the gray hair!
What do you know, son, about the war? Nothing, dear. "
What should I say to the old woman? Do not offend old age,
And words do not climb opravdanya - as if a burden.
Only the order was covered with a hand, so that the insults did not stain
And suddenly the Afghan sky was remembered, our sky is transparent.
Only the order was covered with a hand, so that the insults do not stain
And suddenly the Afghan sky was remembered, our sky is transparent.
I could tell that old woman how the mountains cried,
As the snow reddened with brightly rosy-yellow blood,
And how the fast rivers drowned the last screams,
And as the sky threw burning "MIGs" on the ground,
And I'll tell the old woman how the sorrow breaks into the apartments,
As a mad mother could not tear from the grave ...
And then you will understand the old woman and I will not be condemned:
Order, as we have, in the market you will not meet, you will not buy!
"How not ashamed, my son! You begin your life with deception:
Somewhere the Order bought, put on and praised people.
Itself - so young, only the conscience of gram will not be!
Somewhere the Order bought, put on and praised people.
Itself - so young, only the conscience of gram will not be!
All such sunburnt: it is visible from rest, from a hot south.
There you went for a walk with your father's daughters, you were having fun without thinking ...
Take it off, do not dishonor! Do not disgrace the front of the gray hair!
What do you know, son, about the war? Nothing, dear. "
What should I say to the old woman? Do not offend old age,
And words do not climb opravdanya - as if a burden.
Only the order was covered with a hand, so that the insults did not stain
And suddenly the Afghan sky was remembered, our sky is transparent.
Only the order was covered with a hand, so that the insults do not stain
And suddenly the Afghan sky was remembered, our sky is transparent.
I could tell that old woman how the mountains cried,
As the snow reddened with brightly rosy-yellow blood,
And how the fast rivers drowned the last screams,
And as the sky threw burning "MIGs" on the ground,
And I'll tell the old woman how the sorrow breaks into the apartments,
As a mad mother could not tear from the grave ...
And then you will understand the old woman and I will not be condemned:
Order, as we have, in the market you will not meet, you will not buy!