Lyrics Гек - Февраль
Views
27
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Гек - Февраль, and also a translation of a song with a video or clip.
ФЕВРАЛЬ
Плакали тучи над головой, закрывая собою небо.
Слёзы их падали вниз, растворяясь в огромных лужах.
Февраль упивался своим безобразием, своим талым снегом,
Но, похоже, никому это не было нужно.
Город продолжал жить, всё также спешить куда-то.
Пробки на Садовом кольце, сытый, довольный Макдоналдс.
На тех же местах, что вчера - бомжи, их противный запах.
Тряпки, носки, трусы висят в переходах.
Девушки явно хотят удивить своим видом прохожих.
Юноши с матом в зубах бубнят о недавней попойке.
Плюгавенький мужичок с букетом роскошным
Просит таксиста подбросить его к новостройкам.
Голуби кружат и путаются у людей под ногами.
Собаки свернулись в клубок у табачной лавки.
Автобус ушёл битком, его провожают взглядом
Опоздавшие на него ворчливые бабки.
Тот же пейзаж вокруг: магазины, многоэтажки,
На рекламном плакате мужик смеётся мерзко.
"Девочкой своею ты меня назови" - звучит из палатки,
Радуя домохозяек, нудная песня.
Всё так, как всегда, и Москва остаётся Москвой.
Только от чего же сердце так сжалось в моей груди?
Не от того ли, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра люди на небо ушли?
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
Не хочу говорить об этом, не хочу, даже думать страшно.
В жизни столько плохого, не хватит ума осмыслить.
Заставляю себя разглядеть, какой этот мир прекрасный,
Но не могу избавиться от жутких, кошмарных мыслей,
Что всё, что случилось, было кому-нибудь нужно,
Что кому-то пришлось зло ужасное взять и исполнить.
А слёзы всё падали, растворяясь в огромных лужах,
Но уже не небесные, а мои это были слёзы.
Всё те же дома и те же витрины, и люди,
Те же птицы, собаки и те же бомжи в переходах.
Тот же город, утопающий в собственных звуках,
Пошатнулся и замер, отражаясь в глазах светофоров,
А потом, как всегда; и Москва вечно будет Москвой.
Будет радость, веселье, но вряд ли удастся забыть,
О том, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра им на небо пришлось уходить.
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
Плакали тучи над головой, закрывая собою небо.
Слёзы их падали вниз, растворяясь в огромных лужах.
Февраль упивался своим безобразием, своим талым снегом,
Но, похоже, никому это не было нужно.
Город продолжал жить, всё также спешить куда-то.
Пробки на Садовом кольце, сытый, довольный Макдоналдс.
На тех же местах, что вчера - бомжи, их противный запах.
Тряпки, носки, трусы висят в переходах.
Девушки явно хотят удивить своим видом прохожих.
Юноши с матом в зубах бубнят о недавней попойке.
Плюгавенький мужичок с букетом роскошным
Просит таксиста подбросить его к новостройкам.
Голуби кружат и путаются у людей под ногами.
Собаки свернулись в клубок у табачной лавки.
Автобус ушёл битком, его провожают взглядом
Опоздавшие на него ворчливые бабки.
Тот же пейзаж вокруг: магазины, многоэтажки,
На рекламном плакате мужик смеётся мерзко.
"Девочкой своею ты меня назови" - звучит из палатки,
Радуя домохозяек, нудная песня.
Всё так, как всегда, и Москва остаётся Москвой.
Только от чего же сердце так сжалось в моей груди?
Не от того ли, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра люди на небо ушли?
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
Не хочу говорить об этом, не хочу, даже думать страшно.
В жизни столько плохого, не хватит ума осмыслить.
Заставляю себя разглядеть, какой этот мир прекрасный,
Но не могу избавиться от жутких, кошмарных мыслей,
Что всё, что случилось, было кому-нибудь нужно,
Что кому-то пришлось зло ужасное взять и исполнить.
А слёзы всё падали, растворяясь в огромных лужах,
Но уже не небесные, а мои это были слёзы.
Всё те же дома и те же витрины, и люди,
Те же птицы, собаки и те же бомжи в переходах.
Тот же город, утопающий в собственных звуках,
Пошатнулся и замер, отражаясь в глазах светофоров,
А потом, как всегда; и Москва вечно будет Москвой.
Будет радость, веселье, но вряд ли удастся забыть,
О том, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра им на небо пришлось уходить.
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
FEBRUARY
The clouds were crying overhead, covering the sky.
Their tears fell down, dissolving in huge puddles.
February reveled in its ugliness, its melted snow,
But it seems that no one needed it.
The city continued to live, everything was also in a hurry somewhere.
Traffic jams on the Garden Ring, well-fed, satisfied McDonald's.
In the same places as yesterday - homeless people, their nasty smell.
Rags, socks, underpants hang in the transitions.
The girls clearly want to surprise passers-by with their appearance.
Young men with obscenities in their teeth mumble about a recent binge.
A little little man with a luxurious bouquet
Asks the taxi driver to give him a lift to the new buildings.
Pigeons circle and get tangled under people's feet.
The dogs curled up in a ball outside the tobacco shop.
The bus has left full, it is being watched
Grumpy grandmothers who arrived late for him.
The same landscape around: shops, high-rise buildings,
On the advertising poster, the man laughs disgustingly.
"Call me your girl" - sounds from the tent,
Pleasing housewives, boring song.
Everything is as usual, and Moscow remains Moscow.
But why did my heart squeeze so hard in my chest?
Is it because between Paveletskaya and Avtozavodskaya
Did people go to heaven at eight forty in the morning?
Hello February and goodbye.
Tears fall in white flakes.
Don't be angry with us, don't be angry
That you were filled with such meaning.
I don’t want to talk about it, I don’t want to, it’s even scary to think.
There are so many bad things in life, there is not enough intelligence to comprehend.
I make myself see how beautiful this world is
But I can't get rid of the creepy, nightmarish thoughts
That everything that happened was someone who needed
That someone had to take a terrible evil and execute.
And the tears kept falling, dissolving in huge puddles,
But they were no longer heavenly, but mine were tears.
All the same houses and the same shop windows and people
The same birds, dogs and the same homeless people in the crossings.
The same city drowning in its own sounds
Staggered and froze, reflected in the eyes of the traffic lights,
And then, as always; and Moscow will forever be Moscow.
There will be joy, fun, but you can hardly forget
That between Paveletskaya and Avtozavodskaya
At eight forty in the morning they had to leave for heaven.
Hello February and goodbye.
Tears fall in white flakes.
Don't be angry with us, don't be angry
That you were filled with such meaning.
The clouds were crying overhead, covering the sky.
Their tears fell down, dissolving in huge puddles.
February reveled in its ugliness, its melted snow,
But it seems that no one needed it.
The city continued to live, everything was also in a hurry somewhere.
Traffic jams on the Garden Ring, well-fed, satisfied McDonald's.
In the same places as yesterday - homeless people, their nasty smell.
Rags, socks, underpants hang in the transitions.
The girls clearly want to surprise passers-by with their appearance.
Young men with obscenities in their teeth mumble about a recent binge.
A little little man with a luxurious bouquet
Asks the taxi driver to give him a lift to the new buildings.
Pigeons circle and get tangled under people's feet.
The dogs curled up in a ball outside the tobacco shop.
The bus has left full, it is being watched
Grumpy grandmothers who arrived late for him.
The same landscape around: shops, high-rise buildings,
On the advertising poster, the man laughs disgustingly.
"Call me your girl" - sounds from the tent,
Pleasing housewives, boring song.
Everything is as usual, and Moscow remains Moscow.
But why did my heart squeeze so hard in my chest?
Is it because between Paveletskaya and Avtozavodskaya
Did people go to heaven at eight forty in the morning?
Hello February and goodbye.
Tears fall in white flakes.
Don't be angry with us, don't be angry
That you were filled with such meaning.
I don’t want to talk about it, I don’t want to, it’s even scary to think.
There are so many bad things in life, there is not enough intelligence to comprehend.
I make myself see how beautiful this world is
But I can't get rid of the creepy, nightmarish thoughts
That everything that happened was someone who needed
That someone had to take a terrible evil and execute.
And the tears kept falling, dissolving in huge puddles,
But they were no longer heavenly, but mine were tears.
All the same houses and the same shop windows and people
The same birds, dogs and the same homeless people in the crossings.
The same city drowning in its own sounds
Staggered and froze, reflected in the eyes of the traffic lights,
And then, as always; and Moscow will forever be Moscow.
There will be joy, fun, but you can hardly forget
That between Paveletskaya and Avtozavodskaya
At eight forty in the morning they had to leave for heaven.
Hello February and goodbye.
Tears fall in white flakes.
Don't be angry with us, don't be angry
That you were filled with such meaning.