Lyrics Гарри Топор - Тайга
Views
175
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Гарри Топор - Тайга, and also a translation of a song with a video or clip.
Утренний туман закрыл толпу волчьего следа.
Завтра не будет снега, так обещало звездное небо.
Радистку штата "Рассвета" она одна в тайге где-то.
Когда поезд идет под откос, неважно есть или нету билета.
Никто из нас не верит, что мы выживем в это утро.
Уже седьмые сутки, как потеряла свой маршрут группа.
Единственный парень кто знал тропу до лагеря,
Был похож на татарина, а стал похож на охладелого трупа.
Она была в медвежьем капкане, без сознанья.
Хотите, ее тащите сами, а мы не станем!
Умирает у костра пламя, вокруг метет так,
Мы все медленно сходим с ума, голод не тетка
У нас нет других вариантов, ведь тупо не продержаться.
Дотащим, это в лучшем случае ампутация,
Не жилец она, но она должна спасти нас!
И не забывай, что в танец 40 килограммов чистого мяса!
Жить или нет, в Рай или в Ад билет,
Выбирай, но выбор не делай ты нелепо,
Друг, может тебя порубить как филе
И в могилу положить, не отправив на небо.
В военной форме, медали на видном месте,
Через вагон везут девчонку в инвалидном кресле.
Между рук зажата шапка, на груди крестик.
Мы дотащили ее, тогда, до базы шестеро.
Я в лазарете, там медсестры кормят, поэт.
Рядом за стеною Таню сократили ровно вдвое,
Ее отправили домой, в Тулу, летом.
К тому времени любимого мужа сдуло ветром.
И работы нет, Рай словно закрыли на обед.
От голода кричит трехгодовалый Олег.
Алименты - фантастика, как пятый элемент,
Из перехода выгнал машинист пьяный или нет.
Пособие в 2000 рублей в своей стране,
Видела осаду деревень, детей в огне,
В радио перехват: "Град бьет точно в цель"
После войны ее ожидал ноль в конце.
Шевели обрубками рук, купюры за день,
Она с горечью смотрит вперед, ее везут сзади.
С завистью смотрит на женщин, их вечерние платья.
Почему теперь она должна за всех страдать.
Пускай бы мы ее, тогда, сварили в тайге,
И из отряда бы нас выжило не шесть, а все.
Ей места нет, и это чья-то чужая победа.
Она ненавидит нас как и хлопья белого снега.
Мне часто сниться этот бесконечный лес стеною,
Вокруг запах хвои, запах крови,
Передо мною это женщина в капкане стонет,
Я ей бинтую ноги одною рукой.
Завтра не будет снега, так обещало звездное небо.
Радистку штата "Рассвета" она одна в тайге где-то.
Когда поезд идет под откос, неважно есть или нету билета.
Никто из нас не верит, что мы выживем в это утро.
Уже седьмые сутки, как потеряла свой маршрут группа.
Единственный парень кто знал тропу до лагеря,
Был похож на татарина, а стал похож на охладелого трупа.
Она была в медвежьем капкане, без сознанья.
Хотите, ее тащите сами, а мы не станем!
Умирает у костра пламя, вокруг метет так,
Мы все медленно сходим с ума, голод не тетка
У нас нет других вариантов, ведь тупо не продержаться.
Дотащим, это в лучшем случае ампутация,
Не жилец она, но она должна спасти нас!
И не забывай, что в танец 40 килограммов чистого мяса!
Жить или нет, в Рай или в Ад билет,
Выбирай, но выбор не делай ты нелепо,
Друг, может тебя порубить как филе
И в могилу положить, не отправив на небо.
В военной форме, медали на видном месте,
Через вагон везут девчонку в инвалидном кресле.
Между рук зажата шапка, на груди крестик.
Мы дотащили ее, тогда, до базы шестеро.
Я в лазарете, там медсестры кормят, поэт.
Рядом за стеною Таню сократили ровно вдвое,
Ее отправили домой, в Тулу, летом.
К тому времени любимого мужа сдуло ветром.
И работы нет, Рай словно закрыли на обед.
От голода кричит трехгодовалый Олег.
Алименты - фантастика, как пятый элемент,
Из перехода выгнал машинист пьяный или нет.
Пособие в 2000 рублей в своей стране,
Видела осаду деревень, детей в огне,
В радио перехват: "Град бьет точно в цель"
После войны ее ожидал ноль в конце.
Шевели обрубками рук, купюры за день,
Она с горечью смотрит вперед, ее везут сзади.
С завистью смотрит на женщин, их вечерние платья.
Почему теперь она должна за всех страдать.
Пускай бы мы ее, тогда, сварили в тайге,
И из отряда бы нас выжило не шесть, а все.
Ей места нет, и это чья-то чужая победа.
Она ненавидит нас как и хлопья белого снега.
Мне часто сниться этот бесконечный лес стеною,
Вокруг запах хвои, запах крови,
Передо мною это женщина в капкане стонет,
Я ей бинтую ноги одною рукой.
The morning mist closed the wolf-foot crowd.
Tomorrow there will be no snow, so the starry sky promised.
She is alone in the taiga somewhere else.
When the train goes downhill, it does not matter whether or not there is a ticket.
None of us believe that we will survive this morning.
It's already been seven days since the group lost its route.
The only guy who knew the path to the camp,
He looked like a Tatar, and he looked like a cold corpse.
She was in a bear trap, without consciousness.
Do you want to drag it yourself, but we will not!
Dies at the fire, flames around so,
We are all slowly going crazy, not the aunt's hunger
We do not have other options, because it's stupid not to hold out.
Diverse, this is at best an amputation,
She is not a tenant, but she must save us!
And do not forget that in the dance of 40 kilograms of pure meat!
To live or not, to Paradise or Hell ticket,
Choose, but do not make a choice, it's ridiculous,
Friend, can you chop as a fillet
And put in the grave, without sending to heaven.
In military uniform, medals in a conspicuous place,
Through the car they take the girl in a wheelchair.
A hat is clamped between his hands, a cross on his chest.
We dragged her, then, to the base six.
I'm in the hospital, where the nurses are fed, the poet.
Near the wall, Tanya was cut exactly twice,
She was sent home, to Tula, in the summer.
By that time her beloved husband was blown away by the wind.
And there is no work, Paradise was closed for lunch.
Three-year-old Oleg cries from hunger.
Alimony is a fantasy, as the fifth element,
From the transition drove the driver drunk or not.
The allowance in 2000 rubles in your country,
I saw the siege of the villages, the children in the fire,
In the radio interception: "The hail beats accurately at the target"
After the war, she expected zero at the end.
Moved stumps of hands, bills for the day,
She looks with bitterness forward, she is taken from behind.
With envy looks at women, their evening dresses.
Why now she must suffer for all.
Let it be, then, we welded it in the taiga,
And from the detachment we would have survived not six, but all.
She has no place, and this is someone else's victory.
She hates us like the flakes of white snow.
I often dream of this endless forest with a wall,
Around the smell of needles, the smell of blood,
In front of me, this woman in a trap moans,
I rub her legs with one hand.
Tomorrow there will be no snow, so the starry sky promised.
She is alone in the taiga somewhere else.
When the train goes downhill, it does not matter whether or not there is a ticket.
None of us believe that we will survive this morning.
It's already been seven days since the group lost its route.
The only guy who knew the path to the camp,
He looked like a Tatar, and he looked like a cold corpse.
She was in a bear trap, without consciousness.
Do you want to drag it yourself, but we will not!
Dies at the fire, flames around so,
We are all slowly going crazy, not the aunt's hunger
We do not have other options, because it's stupid not to hold out.
Diverse, this is at best an amputation,
She is not a tenant, but she must save us!
And do not forget that in the dance of 40 kilograms of pure meat!
To live or not, to Paradise or Hell ticket,
Choose, but do not make a choice, it's ridiculous,
Friend, can you chop as a fillet
And put in the grave, without sending to heaven.
In military uniform, medals in a conspicuous place,
Through the car they take the girl in a wheelchair.
A hat is clamped between his hands, a cross on his chest.
We dragged her, then, to the base six.
I'm in the hospital, where the nurses are fed, the poet.
Near the wall, Tanya was cut exactly twice,
She was sent home, to Tula, in the summer.
By that time her beloved husband was blown away by the wind.
And there is no work, Paradise was closed for lunch.
Three-year-old Oleg cries from hunger.
Alimony is a fantasy, as the fifth element,
From the transition drove the driver drunk or not.
The allowance in 2000 rubles in your country,
I saw the siege of the villages, the children in the fire,
In the radio interception: "The hail beats accurately at the target"
After the war, she expected zero at the end.
Moved stumps of hands, bills for the day,
She looks with bitterness forward, she is taken from behind.
With envy looks at women, their evening dresses.
Why now she must suffer for all.
Let it be, then, we welded it in the taiga,
And from the detachment we would have survived not six, but all.
She has no place, and this is someone else's victory.
She hates us like the flakes of white snow.
I often dream of this endless forest with a wall,
Around the smell of needles, the smell of blood,
In front of me, this woman in a trap moans,
I rub her legs with one hand.