Досветла грезить-гореть,
До поры вольно дышать,
До зимы, до холодов
В синеве птахой кружить.
А потом крепко любить,
Без ума бредить-дрожать,
А ещё в ночь пустырём
Волочить крылья в крови.
А потом жить-пропадать,
Что ни день – Бога гневить,
Обмирать серым лицом,
И впотьмах горькую пить.
А потом петь-выживать,
На ветру веру беречь,
О судьбе думать-молчать,
А ещё в небо глядеть.
А потом ликом сиять,
У огня тесто месить,
У окна ждать-ворожить,
А ещё чадо рожать.
А потом скоро стареть,
Дочерна цвесть-выцветать,
Что ни ночь – слушать пургу,
А ещё думу таить.
А потом дверь отпирать,
Налегке в путь уходить,
По звездам стыть-кочевать,
Запивать хлеб синевой.
И опять грезить-гореть,
На послед вольно дышать,
А потом вместе с землёй
Остывать в небо челом.
Dawned to burn, to burn
For the time being it’s free to breathe,
Before the winter, before the cold
In the blue bird swirl.
And then love hard
Crazy, raving, trembling
And in the night we will empty
Draw wings in blood.
And then live, disappear
Whatever the day - God is angry
Die with a gray face
And in the dark drink bitter.
And then sing, survive
Keep faith in the wind
To think about silence, about fate
And look into the sky.
And then shine with your face
Knead the dough at the fire,
At the window, wait and twist,
And give birth to a child.
And then it’s getting old soon,
The daughter's flower-fade,
Whatever the night - listen to the blizzard,
And also I think to conceal.
And then unlock the door,
Go on the road
Shine and roam the stars
Drink blue bread.
And dream again, burn
It’s free to breathe last,
And then with the earth
Cool down into the sky brow.