Былина куется, льется в формы железо.
Добывается песня во внутренних шахтах.
Нырнув с головою, стальные прутья разрезав,
Вернется с добычей измученный автор.
Он вроде тихо в углу,
Но внутри поворачивал глыбы.
К стене, от стены, днем, или посреди ночи,
Ты не видел тот мир, откуда он только что прибыл.
Поставив все точки и новую песню закончив,
Забираясь на букву, он слова громоздил на бумаге.
Рычала гортань, как несущийся с ревом состав.
Одинокие путники шли в его маленький лагерь,
К небольшому костру, от дороги петлявшей устав.
Они уснут у огня, наблюдая лишь пламени танцы,
Наутро двинутся в путь, что опасен так и далек.
Забирая с собой набор звуков, волн и вибраций,
В ушах на повторе от костра цифровой уголек.
Bylin is forged, the iron is poured into the molds.
A song is being produced in the inner mines.
Diving with a head, steel bars cutting,
Returned with booty exhausted author.
He seems to be quiet in the corner,
But inside it turned lumps.
To the wall, from the wall, in the afternoon, or in the middle of the night,
You did not see the world from where he just arrived.
Having put all the points and a new song finished,
Getting up on the letter, he puzzled words on paper.
The larynx roared like a roaring compound.
Lonely travelers walked into his small camp,
To a small fire, from the road looping tired.
They fall asleep by the fire, watching only the flame of the dance,
The next morning they will start on their journey, which is dangerous so far.
Taking with him a set of sounds, waves and vibrations,
In ears on repetition from a fire a digital coal.