Polajko, polajko, dávno sme sa znaly, keď sme šohajovi spolu čarovaly.
Nečarovala sem, ani má mamička, než mu čarovaly mé černé očička.
Čarovaly jemu moje černé oči, keď jich viděl ve dně, musel přijít v noci.
Čarovala jemu má bílá hubička, keď mu štěbetala jako laštovička.
Полайко, послайко, мы были давным-давно, когда мы очаровали Sohaaj.
Я не любил свою маму или маму, пока его черные глаза не носили его.
Мои черные глаза носили его, когда он увидел их внизу, он должен был прийти ночью.
Моя белая слюна жалела его, когда она смеялась над ним, как малина.