По кольцу гоняли поезда, как ушам битло,
И мысли теплою водой лились через тетради клетку.
Не нужен свет ей - в панцыре метро
Листва исписанных страниц пробьёт кору на этих ветках.
По переходам, рассекая тени,
Как депрессия по венам, вяло по переплетениям
Этих артерий растекаемся, роняя деньги
По коробкам тех, кого за собой не вела идея.
В потоке тел и их слеза утонет...
Так миллионы грамм навеки исчезают в тонне.
Я сберегаю свой, и, вроде такой непохожий,
Растворяюсь в их глазах в итоге таким же прохожим.
И, оглушённый, засыпаю стоя.
В этом вагоне сто Я, каждый чего-то стоит.
А я? Прижался лбом к этой стеклянной двери:
Нет ли там, в самом деле, света в конце тоннеля.
[Припев]
Знаю, ты уже видел, брат, нас в толпе одиноких глаз.
Мы останемся ветром в переходах и гулом в твоих ушах.
Для чего рождены, сестра, мы? Никогда не узнаем правды.
Где кончаются рельсы? И куда они все спешат?
Больной протест. Он был против глухой толпы.
Со слов трамплина нырял и даже не прятал пыл,
Плыл по его следам, но в этом болоте каждый
Считает так же и эти строки вбивает в гаджет.
Тут тёмный тоннель, а мы несёмся в поезде.
Тесно прижаты, но держимся всё-таки порознь.
А эти взгляды тяжелы, как удары града.
Тут не в моде радость и у каждого свой андеграунд:
Тысячи не вышедших из пешек, не герои года
Ищут надежду. Кто-то вежливо в бюро находок,
А кто-то в бешенстве перевернул ведро отходов,
Что-то нашел там и спокойно ждёт в метро прихода.
Таким макаром тут нашел стихи я.
Не хит пока, но этот шёпот - моя стихия.
А ты мой брат, хоть в адидасе, хоть в луи витон,
И я уже не грамм, а миллионная доля тонны!
[Припев]
On the ring chased the train, like the ears of the Beatles,
And thoughts poured through the notebook with warm water.
Do not need light it - in the armor of the subway
The foliage of the written pages will break through the bark on these branches.
On the transitions, dissecting the shadows,
As a depression in the veins, sluggishly intertwined
These arteries spread, dropping money
On the boxes of those who were not led by the idea.
In the flow of bodies and their tears drown ...
So millions of grams forever disappear in a ton.
I save my, and, like this unlike,
I dissolve in their eyes as a result of the same passers-by.
And, deafened, I fall asleep standing up.
In this car I'm a hundred, everyone is worth something.
And I? He pressed his forehead against this glass door:
Is there really light in the end of the tunnel?
[Chorus]
I know that you already saw, brother, us in the crowd of lonely eyes.
We will remain the wind in the transitions and rumbling in your ears.
Why are we born, sister, we? We will never know the truth.
Where do the rails come to an end? And where are they all hurrying?
A sick protest. He was against a deaf crowd.
From the words of the springboard dived and did not even hide the ardor,
Swam in his tracks, but in this swamp everyone
He also counts these lines in the gadget.
It's a dark tunnel, and we're on the train.
Clamped tightly, but we are still apart.
And these views are heavy, like hail blows.
It's not fun in the fashion and everyone has their own underground:
Thousands did not come out of pawns, not heroes of the year
Looking for hope. Someone is polite in the finds office,
And someone in a frenzy turned a bucket of waste,
I found something there and waited calmly in the subway station.
So I found poems here.
Not yet hit, but this whisper is my element.
And you are my brother, even in adidas, though in Louis VITON,
And I'm no longer a gram, but a millionth of a ton!
[Chorus]