Линии
на белом нежном теле бумаги,
Сходятся
и расходятся, перегибаются.
Вихри,
витиеватые символы и зигзаги,
Вьются,
сжимаются, путаются, переплетаются.
Сильной руки
до боли знакомый прижимистый почерк,
Крепкой руки
такие несмелые линии.
Грифеля скрип,
и неожиданный вычурный росчерк.
Линии,
что до предела тогда довели меня.
Глупая мысль,
этот спонтанный урок рисования.
Снова на грани,
снова едва баласируя,
Рука на руке,
и линий чередование,
Карандашом
по бумаге, будто по сцене вальсируем.
Lines
on a white delicate body of paper,
Converge
and diverge, bend.
Whirlwinds,
florid symbols and zigzags,
They wind,
Compressed, tangled, intertwined.
Strong hands
painfully familiar tight-fisted handwriting,
Strong hand
such timid lines.
Griefel squeak,
and an unexpected pretentious stroke.
The lines,
that up to the limit then brought me.
Stupid thought,
this is a spontaneous drawing lesson.
Again on the brink,
again barely balancing,
Hand on hand,
and lines alternating,
Pencil
on paper, as if waltzing around the stage.