1963 г.
Ils étaient vingt et cent, ils étaient des milliers
Nus et maigres, tremblants, dans ces wagons plombés
Qui déchiraient la nuit de leurs ongles battants
Ils étaient des milliers, ils étaient vingt et cent
Ils se croyaient des hommes, n'étaient plus que des nombres
Depuis longtemps leurs dés avaient été jetés
Dès que la main retombe il ne reste qu'une ombre
Ils ne devaient jamais plus revoir un été
La fuite monotone et sans hâte du temps
Survivre encore un jour, une heure, obstinément
Combien de tours de roues, d'arrêts et de départs
Qui n'en finissent pas de distiller l'espoir
Ils s'appelaient Jean-Pierre, Natacha ou Samuel
Certains priaient Jésus, Jéhovah ou Vichnou
D'autres ne priaient pas, mais qu'importe le ciel
Ils voulaient simplement ne plus vivre à genoux
Ils n'arrivaient pas tous à la fin du voyage
Ceux qui sont revenus peuvent-ils être heureux
Ils essaient d'oublier, étonnés qu'à leur âge
Les veines de leurs bras soient devenues si bleues
Les Allemands guettaient du haut des miradors
La lune se taisait comme vous vous taisiez
En regardant au loin, en regardant dehors
Votre chair était tendre à leurs chiens policiers
On me dit à présent que ces mots n'ont plus cours
Qu'il vaut mieux ne chanter que des chansons d'amour
Que le sang sèche vite en entrant dans l'histoire
Et qu'il ne sert à rien de prendre une guitare
Mais qui donc est de taille à pouvoir m'arrêter ?
L'ombre s'est faite humaine, aujourd'hui c'est l'été
Je twisterais les mots s'il fallait les twister
Pour qu'un jour les enfants sachent qui vous étiez
Vous étiez vingt et cent, vous étiez des milliers
Nus et maigres, tremblants, dans ces wagons plombés
Qui déchiriez la nuit de vos ongles battants
Vous étiez des milliers, vous étiez vingt et cent
1963 г.
Им было двадцать сто, они были тысячи
Голая и худая, дрожащая в этих свинцовых повозках
Кто порвал их раскачивающиеся гвозди ночью?
Их было тысячи, им было двадцать и сто
Они думали, что они мужчины, были просто числа
Их кости давно были брошены
Как только рука падает, остается только тень
Они никогда не увидят лето снова
Монотонный и неспешный полет времени
Пережить еще один день, один час, упорно
Сколько кругов, остановок и стартов
Кто никогда не перестанет давать надежду
Их называли Жан-Пьер, Наташа или Самуил
Некоторые молились Иисусу, Иегове или Вишну
Другие не молились, но как бы то ни было, небо
Они просто не хотели больше жить на коленях
Они не все прибыли в конце поездки
Могут ли те, кто вернулся, быть счастливыми?
Они пытаются забыть, удивляясь, что в их возрасте
Вены на руках стали такими синими
Немцы смотрели со сторожевых башен
Луна была тиха, как вы молчали
Глядя в сторону, глядя на улицу
Твоя плоть была нежна к своим полицейским собакам
Теперь мне сказали, что эти слова больше не используются
Лучше петь только песни о любви
Пусть кровь быстро высыхает при входе в историю
И нет смысла брать гитару
Но кто такой большой, чтобы меня остановить?
Тень стала человеком, сегодня лето
Я бы крутил слова, если бы мне пришлось крутить их
Чтобы однажды дети узнали, кем ты был
Вам было двадцать сто, вы были тысячи
Голая и худая, дрожащая в этих свинцовых повозках
Кто порвал твои гвозди
Вам было тысячи, вам было двадцать сто