I don't know if it was real or in a dream,
lately waking up I'm not sure where I've been.
There was a table set for six, and five were there,
I stood outside and kept my eyes upon that empty chair.
And there was steam on the windows from the kitchen,
Laughter like a language I once spoke with ease,
But I'm made mute by the virtue of decision,
And I choose most of your life goes on without me.
Oh, the fear I've known,
that I might reap the praise of strangers
And end up on my own.
All I've sown was a song,
But maybe I was wrong.
I said to you the one gift which I'd adore,
the package of the next 10 years unfolding.
But you told me if I had my way, I'd be bored.
Right then I knew I loved you best born of your scolding.
When we last talked, we were lying on our backs,
looking up at the sky through the ceiling.
I used to lie like that alone out on the driveway,
trying to read the greek upon the stars, the alphabet of feeling.
Oh, I knew back then
it was a calling that said if joy then pain,
the sound of the voice these years later
is still the same.
I am alone in a hotel room tonight.
I squeeze the sky out but there's not a star appears.
Begin my studies with this paper and this pencil,
and I'm working through the grammar of my fears.
Oh mercy, what I won't give
to have the things that mean the most
not to mean the things I miss.
Unforgiving, the choice still is
the language or the kiss.
Я не знаю, было ли это реально или во сне,
в последнее время просыпается, я не уверен, где я был.
Там был стол, накрытый на шесть, и пять были там,
Я стоял снаружи и смотрел на этот пустой стул.
И был пар на окнах из кухни,
Смех как язык, на котором я когда-то говорил легко,
Но я немой благодаря решению,
И я выбираю большую часть жизни без меня.
О, страх, который я знал,
чтобы я мог пожать похвалу незнакомцев
И в конечном итоге самостоятельно.
Все, что я посеял, была песня,
Но, возможно, я был неправ.
Я сказал вам один подарок, который я обожаю,
пакет на следующие 10 лет разворачивается.
Но вы сказали мне, что если я пойду, мне будет скучно.
В то время я знал, что люблю тебя лучше всех рожденных твоим руганьем.
Когда мы в последний раз говорили, мы лежали на спине,
глядя на небо сквозь потолок.
Раньше я так лежал на дороге,
пытаясь прочитать греческий на звездах, алфавит чувств.
О, я знал тогда
это было призвание, в котором говорилось, что если радость, то боль,
звук голоса эти годы спустя
все тот же.
Я сегодня одна в гостиничном номере.
Я выдавливаю небо, но там не появляется звезда.
Начните учебу с этой статьи и этого карандаша,
и я работаю через грамматику моих страхов.
О, милость, что я не дам
иметь вещи, которые значат больше всего
не иметь в виду то, что я скучаю.
Неумолимый, выбор по-прежнему
язык или поцелуй.