V: Voilà! In view, a humble vaudevillian veteran, cast vicariously as both victim and villain by the vicissitudes of Fate. This visage, no mere veneer of vanity, is a vestige of the vox populi, now vacant, vanished. However, this valorous visitation of a by-gone vexation, stands vivified, and has vowed to vanquish these venal and virulent vermin van-guarding vice and vouchsafing the violently vicious and voracious violation of volition.
V: The only verdict is vengeance; a vendetta, held as a votive, not in vain, for the value and veracity of such shall one day vindicate the vigilant and the virtuous.
V: Verily, this vichyssoise of verbiage veers most verbose, so let me simply add that it is my very good honor to meet you and you may call me V.
Evey Hammond: Are you like a crazy person?
V: I'm quite sure they will say so.
V: Вуаля! С этой точки зрения, скромный ветеран Vaudevillian, брошенный как жертва и злодейка превратностями Судьбы. Этот облик, не просто видимость тщеславия, является пережитком vox populi, теперь уже пустым, исчезшим. Тем не менее, это доблестное посещение давно минувшей досады становится живым и поклялось победить этих продажных и злобных паразитов, охраняющих порок, и ручается за жестокое и жестокое нарушение воли.
V: Единственный вердикт - месть; Вендетта, признанная по обету, не напрасная, за ценность и правдивость таковых однажды подтвердит бдительность и добродетельность.
V: Истинно, этот vichyssoise verbiage отклоняется от самого многословного, поэтому позвольте мне просто добавить, что я очень рад встретиться с вами, и вы можете называть меня V.
Evey Hammond: Ты как сумасшедший?
V: Я уверен, что они так скажут.