Lyrics Elend - A World In Their Screams
Views
33
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Elend - A World In Their Screams, and also a translation of a song with a video or clip.
Le soleil est au plus haut.
Je crains les ténèbres qui viennent.
La nuit dernière, alors que ton corps se consumait,
Il y avait un monde dans tes cris.
Amour, je scuplte ton visage dans la pénombre du souvenir et cours vers la plus haute ruine
Des cris proviennent de Son monument - ce temple ou l'ombre est notre guide.
La cruauté du peuple y trouve à s'exercer sans mesure.
Malheur! Malheur aux hommes de bin
Car ils seront les esclaves d'esclaves
Leur corps tombera le premier
Et leur nom sera calomnié.
Courage!
Résistance!
Mon corps est une corde qui vibre entre deux royaumes
Etrange harmonie qui ne glorifie aucun monde
Et qui ne laisse pas de nier le geste qui la fait naître.
La corde est une ligne, la ligne est un fleuve - le fleuve infini des morts.
L'Hermès infernal attend la moisson; le champ est en feu.
L'incendie progresse.
[English translation:]
I have seen the new camps unfold,
the quarries of darkness where the slaves rot away.
Sun-war has reached its apex.
I fear the nearing darkness.
Last night, while your body was smoldering,
there was a world in your screams.
Love, I carve your face in the half-light of memory
and I hurtle towards utmost ruin.
Cries were heard coming from His monument –
this temple where darkness alone is our guide.
(A place for the cruelty of the people to be exerted without restraint.)
Woe! Woe betide the men of virtue
for they will be the slaves of slaves;
their bodies will fall first
and their names will be slandered.
Courage!
Resistance!
My body is a rope that vibrates between two realms:
strange harmony – not to glorify any world, never to hesitate about denying the gesture that gave birth to it.
The rope is a line, and the line is a stream –
the unending stream of the dead.
Hermes Infernal awaits the harvesting; the fields are ablaze.
The fire draws near.
Je crains les ténèbres qui viennent.
La nuit dernière, alors que ton corps se consumait,
Il y avait un monde dans tes cris.
Amour, je scuplte ton visage dans la pénombre du souvenir et cours vers la plus haute ruine
Des cris proviennent de Son monument - ce temple ou l'ombre est notre guide.
La cruauté du peuple y trouve à s'exercer sans mesure.
Malheur! Malheur aux hommes de bin
Car ils seront les esclaves d'esclaves
Leur corps tombera le premier
Et leur nom sera calomnié.
Courage!
Résistance!
Mon corps est une corde qui vibre entre deux royaumes
Etrange harmonie qui ne glorifie aucun monde
Et qui ne laisse pas de nier le geste qui la fait naître.
La corde est une ligne, la ligne est un fleuve - le fleuve infini des morts.
L'Hermès infernal attend la moisson; le champ est en feu.
L'incendie progresse.
[English translation:]
I have seen the new camps unfold,
the quarries of darkness where the slaves rot away.
Sun-war has reached its apex.
I fear the nearing darkness.
Last night, while your body was smoldering,
there was a world in your screams.
Love, I carve your face in the half-light of memory
and I hurtle towards utmost ruin.
Cries were heard coming from His monument –
this temple where darkness alone is our guide.
(A place for the cruelty of the people to be exerted without restraint.)
Woe! Woe betide the men of virtue
for they will be the slaves of slaves;
their bodies will fall first
and their names will be slandered.
Courage!
Resistance!
My body is a rope that vibrates between two realms:
strange harmony – not to glorify any world, never to hesitate about denying the gesture that gave birth to it.
The rope is a line, and the line is a stream –
the unending stream of the dead.
Hermes Infernal awaits the harvesting; the fields are ablaze.
The fire draws near.
Солнце в самом разгаре.
Я боюсь наступившей тьмы.
Прошлой ночью, когда ваше тело было поглощено,
В твоих криках был мир.
С любовью, я притупляю твое лицо в тусклом свете памяти и бегу к самым высоким руинам
Крики исходят от Его памятника - этого храма, где тень - наш проводник.
Жестокость людей оказывается осуществленной без меры.
Горе! Горе людям бен
Потому что они будут рабами
Их тела упадут первыми
И их имя будет оклеветано.
Мужество!
Сопротивление!
Мое тело - это веревка, которая вибрирует между двумя царствами.
Странная гармония, которая не прославляет ни один мир
И кто не преминет отрицать тот жест, который его рождает.
Веревка - это линия, линия - это река - бесконечная река мертвых.
Адский Гермес ждет жатвы; поле в огне.
Огонь прогрессирует.
[Английский перевод:]
Я видел новые развернутые лагеря,
четверти тьмы, где гниют рабы.
Солнечная война достигла своего апогея.
Я боюсь приближающейся темноты.
Прошлой ночью, пока твое тело тлело,
Был мир в твоих криках.
Любовь, я высекаю твое лицо в полутьме памяти
и я тороплюсь к крайней гибели.
Слышались крики от Его памятника -
этот храм, где только тьма - наш гид.
(Место для жестокого обращения с людьми без ограничений.)
Горе! Горе людям добродетели
ибо они будут рабами рабов;
их тела упадут первыми
и их имена будут оклеветаны.
Мужество!
Сопротивление!
Мое тело - это веревка, которая вибрирует между двумя сферами:
странная гармония - не прославлять ни один мир, никогда не стесняться отрицать жест, который его порождает.
Веревка - это линия, а линия - это поток.
бесконечный поток мертвых.
Гермес Адский ждет сбора урожая; поля пылают.
Огонь приближается.
Я боюсь наступившей тьмы.
Прошлой ночью, когда ваше тело было поглощено,
В твоих криках был мир.
С любовью, я притупляю твое лицо в тусклом свете памяти и бегу к самым высоким руинам
Крики исходят от Его памятника - этого храма, где тень - наш проводник.
Жестокость людей оказывается осуществленной без меры.
Горе! Горе людям бен
Потому что они будут рабами
Их тела упадут первыми
И их имя будет оклеветано.
Мужество!
Сопротивление!
Мое тело - это веревка, которая вибрирует между двумя царствами.
Странная гармония, которая не прославляет ни один мир
И кто не преминет отрицать тот жест, который его рождает.
Веревка - это линия, линия - это река - бесконечная река мертвых.
Адский Гермес ждет жатвы; поле в огне.
Огонь прогрессирует.
[Английский перевод:]
Я видел новые развернутые лагеря,
четверти тьмы, где гниют рабы.
Солнечная война достигла своего апогея.
Я боюсь приближающейся темноты.
Прошлой ночью, пока твое тело тлело,
Был мир в твоих криках.
Любовь, я высекаю твое лицо в полутьме памяти
и я тороплюсь к крайней гибели.
Слышались крики от Его памятника -
этот храм, где только тьма - наш гид.
(Место для жестокого обращения с людьми без ограничений.)
Горе! Горе людям добродетели
ибо они будут рабами рабов;
их тела упадут первыми
и их имена будут оклеветаны.
Мужество!
Сопротивление!
Мое тело - это веревка, которая вибрирует между двумя сферами:
странная гармония - не прославлять ни один мир, никогда не стесняться отрицать жест, который его порождает.
Веревка - это линия, а линия - это поток.
бесконечный поток мертвых.
Гермес Адский ждет сбора урожая; поля пылают.
Огонь приближается.